Актер Энди Серкис: «Только из потрясающих сценариев получаются блокбастеры»

О том, почему его не узнают на улицах, о рецепте настоящего блокбастера и «цифровом» гриме

Он входит в число самых востребованных актеров, сыграл в самых нашумевших блокбастерах — и все равно поклонники не узнают его, встретив на улице. Британец Энди Серкис — живое доказательство эффективности метода motion capture, благодаря которому он превратился из характерного артиста в звезду. Именно Серкис сыграл Голлума в трилогии «Властелин колец», посмотрев которую, Джеймс Кэмерон понял, что пора запускать «Аватара». Он, изучив повадки обезьян, исполнил роль Кинг-Конга в картине Питера Джексона. Гениальный шимпанзе Цезарь из недавнего «Восстания планеты обезьян» — тоже он. А в проекте Стивена Спилберга «Приключения Тинтина», который выйдет в российский прокат осенью, ему досталась центральная роль — сквернослова и алкоголика с золотым сердцем, верного компаньона бельгийского репортера, капитана Хэддока.

— Как изменилась технология motion capture со времен «Властелина колец»?

— Я могу судить только по своим ощущениям. В том фильме я играл единственного персонажа, сделанного таким образом, сегодня так снимаются целые фильмы. Сам принцип операторской работы поменялся. Сегодня я просто надеваю специальный костюм, чтобы компьютер мог уловить каждое мое движение, а во «Властелине колец» я играл наравне с другими, обычными актерами на площадке — после чего отдельные фрагменты переигрывал в отведенном для этого павильоне, а аниматоры вручную совмещали мои движения с нарисованными ужимками Голлума. В «Кинг-Конге» они научились работать с мимикой, улавливать движения моего лица, и только в «Аватаре» впервые все съемки, все действие переместилось в студию, предназначенную исключительно для motion capture.

— Как вы относитесь к критикам, которые не считают вашу работу актерской? Мол, что бы вы там ни сыграли, остальное все равно нарисуют компьютерщики?

— Ерунду они говорят. Актер — всегда актер. Он играет роль, вселяясь в тело персонажа и одушевляя его! Не существует никакого отличия от нормальной актерской работы, за исключением того, что на мне нет ни костюма, ни грима. Но я также ответственен за каждый актерский прием, за пресловутую «химию» между мной и другими исполнителями.

— То есть вы действительно играли Голлума как трагического персонажа? Как играли бы в театре?

— Безусловно! И не так уж сильно это отличается от театра — поскольку все фиксируется на цифровые, виртуальные камеры, съемочная группа совсем рядом со мной, как зрители в театре; на съемках обычного фильма дистанция гораздо ощутимее. Да, я играл Голлума так же, как играл Шекспира в театре. Точно то же могу сказать о Конге — трагическая, масштабная роль! Просто на мне «цифровой» грим, вот и все. Думаете, настоящий грим чем-то лучше? Убедительнее? Иногда может быть, но вопросы размера нормальный грим решить не может. Попробуйте, сделайте при помощи обычного грима двадцатиметровую гориллу или хоббита в метр высотой!

— Ваши движения выразительны и узнаваемы. Вы профессионально занимались пантомимой?

— Честно говоря, нет. Правда, театр был очень важным опытом, который мне помогает до сих пор. Репертуарный театр требует гибкости: весь день ты репетируешь одну пьесу, а вечером играешь другую, и так ежедневно. Я играл подряд Шекспира, Брехта, а потом какого-нибудь молодого неизвестного драматурга. Мое тело натренировано, оно всегда готово изменить форму, чтобы соответствовать требуемой эстетике.

— Кто познакомил вас со Стивеном Спилбергом? Наверняка это был ваш друг Питер Джексон, он же продюсер «Приключений Тинтина»?

— Вот как было дело. После «Кинг-Конга» я работал над персонажами к одной видеоигре. Однажды Питер позвал меня на ужин и там мне объявил очень осторожно: «Слушай, это пока еще неточно, но есть шанс, что мы со Спилбергом вместе будем делать фильм про Тинтина. Подумай, как тебе капитан Хэддок?» Через несколько месяцев выяснилось, что проект обрел реальные черты, и меня позвали на пробы в Лос-Анджелес. Надо сказать, что проводились они в тех же помещениях, где тогда как раз снимался «Аватар». Вхожу я в комнату, а там — Спилберг, Джексон и Кэмерон! Мне стало не по себе, сами понимаете. Но пришлось работать. Они как дети радовались этой виртуальной камере, а я думал: «Господи, бывает же такое — столько талантов в одной комнатке!» — и другая мысль меня посещала: «Наверное, страховые компании разорились на этих троих молодчиках». Пробы прошли удачно, и меня позвали на роль капитана.

— Что вы знали о Тинтине до того, как снялись в фильме о нем?

— Я вырос на этих комиксах! Не путайте меня со Спилбергом — это он впервые услышал о Тинтине, когда ему было под сорок. Я же не американец, у нас в Англии эти книги популярны. Начал читать, кажется, лет в девять, а остановиться не могу до сих пор. Странным образом они связаны у меня с воспоминаниями из детства: мой отец родился в Багдаде, я иногда ездил туда на каникулы, и комиксы про приключения Тинтина на Ближнем Востоке меня особенно впечатляли. В детстве я, конечно, мечтал бы сыграть Тинтина, но теперь я куда лучше подхожу на роль пьяного матроса… Так или иначе капитан Хэддок — изумительный персонаж, сложный и непредсказуемый. Он постоянно жалеет себя, погружен в пучину одиночества, придавлен грузом своей родословной, состоящей из славных моряков и легендарных пиратов. Поэтому он постоянно пьет, не расставаясь с бутылкой виски. Его путешествие в фильме — прежде всего путь к собственному «я», которое он открывает при помощи дружбы с Тинтином.

— Порой кажется, что motion capture — эдакая волшебная палочка, способная превратить актера в кого угодно. Это так?

— Безусловно, сыграть можно совершенно любую роль. Кого угодно и что угодно. Мог бы и Тинтина, хотя мой голос вряд ли бы подошел. Мог бы сыграть хоть Господа Бога, хотя, конечно, сперва придется подыскать ролевую модель и порепетировать хорошенько. Кроме шуток, я без такой модели ни за одну роль не возьмусь.

— Кто выступил в этом качестве в «Приключениях Тинтина»?

— Есть такой американский сериал «Бесстыдники», в нем главную роль играет Уильям Мейси. Его персонажа зовут Фрэнк Галлахер, для меня Хэддок — тот же человек, только живущий в 1950-х.

— Вы сыграли в нескольких cуперуспешных картинах. Что должно быть в фильме, чтобы он стал блокбастером?

— Я читаю огромное количество сценариев. Обычно переворачиваешь страницу — «о, любопытно», потом вторую — «что там дальше?», потом третью — «ну нет, такого не бывает», и так далее. Но очень-очень редко тебе попадается сценарий, который читается совсем иначе: «Ух ты! Ух ты! Ничего себе! Что, правда?! С ума сойти!..» — и так на каждой странице до самого конца… Отрываешься от рукописи, а за окном уже стемнело: «Ой, прости, дорогая, я, кажется, забыл детей из школы забрать». Из таких-то сценариев и получаются блокбастеры. Или по меньшей мере замечательные фильмы. А спецэффекты или большой бюджет тут ни при чем. Спилберг и Джексон отлично это знают: такими качествами может обладать и высокобюджетный фильм, и скромная история на двух-трех актеров.

— Вы в уникальном положении: ваших персонажей знает каждый ребенок, а вас самого в лицо — ограниченное количество людей. Поклонники вряд ли осаждают вас, требуя автограф.

— Да я счастлив! Могу спокойно проводить время с женой и детьми, могу выйти с ними в ресторан, и никто приставать не будет.

— Что и кто ждет вас впереди? Опять Голлум, уже в «Хоббите»?

— Я уже отснялся, теперь там компьютерщики колдуют. Да, Голлум стал моложе и злее. С другой стороны, его можно понять: ведь именно в этой истории он потерял свое кольцо.

Досье

1964

Родился в Лондоне.

1994

Дебютировал в фильме «Принц Ютландии», основанном на биографии принца Гамлета.

2002

Выходит вторая часть «Властелина колец», где он играет Голлума.

2004

Публикует книгу «Голлум: как создавалась магия».

2010

Создает видеоигру Enslaved.