В Москве открылся VII Международный фестиваль «Биеннале поэтов»

Поэтический фестиваль торжественно открылся 4 октября в Центре им. Мейерхольда. До 10 октября любители стихов смогут посетить 16 площадок, послушать как молодых поэтов, так и отечественных классиков: Александра Кушнера, Тимура Кибирова, Сергея Гандлевского, Олега Чухонцева и др. Организаторы обещают и экзотические секции, в частности Фестиваль голосового стиха, фестиваль видеопоэзии «Пятая нога» и круглый стол «От Сенегала до Мадагаскара. Поэтическая Африка» (участники: Джага Самба, Стив Андриамампиаринцуа, Аполлон Давидсон).

На церемонию открытия съехались около 100 поэтов, причем 30 человек прибыли из дальних стран: Африки и Австралии, Америки и Европы. На входе гостям вручали роскошно отпечатанные программки, где были подробно расписаны ближайшие события их жизни.

Приглядывая за подготовкой к торжественной части, в фойе прогуливался президент фестиваля Евгений Бунимович. Он сообщил, что биеннале проводится при поддержке Русского ПЕН-центра и особенно департамента культуры Москвы, который дал на поэтов целых 2 200 000 руб. Почти все деньги ушли на проезд и проживание иногородних. Впрочем, добавил Бунимович, это копейки. Привезти в Москву поэтов существенно дешевле, чем симфонический оркестр. А пользы с точки зрения культурного обогащения гораздо больше.

"Поэт дешевле контрабаса. Я лично доказывал это еще Лужкову. Собянину пока не доказывал, но, надеюсь, и не придется", — заметил Бунимович.

Прозвенел третий звонок, и в театральном зале началась церемония. Евгений Бунимович не спеша поднялся на сцену, сел за стол, украшенный пышными букетами, и обвел притихший зал опытным учительским взглядом. По давней традиции, предупредил он, слово предоставляется только поэтам.

Первым на сцену робко поднялся Филип Макдона — поэт и по совместительству посол Ирландии в РФ. Макдона объявил, что правда и красота всегда связаны, поэтому он сейчас прочитает стихотворение «Левитан».

"Левитан — это значит ваш художник Левитан", — уточнил Макдона и стал читать по-английски. По экрану, висящему над сценой, побежала строка перевода: «Снежок прошлой ночи — метро "Парк культуры" — мы с другом укрылись там, как в норке…» и т.д.

После ирландца выступил знаменитый белорусский поэт и опальный политик Владимир Некляев. Власти Минска запретили ему выезд из страны, поэтому он читал по скайпу свое стихотворение «Кыгы». Звук был так себе, к тому же читал Некляев по-белорусски, и «кыгы» слышалось в каждой строчке. Но поэты аплодировали смелому человеку от души, а Бунимович объявил, что от имени оргкомитета фестиваля Некляев награждается премией «Москва-транзит», куда входят деньги, медаль и бутылка водки «Стихотворная особая».

Далее выступали поэты из Канады, Австралии и Израиля. Вышел Юрий Арабов и прочитал два стихотворения. В первом были слова «веселый тропарь», а во втором — «гальванопластика».

Сидящий рядом со мной чернокожий юноша оказался нигерийским поэтом Эммануэлом Акиннувой. Он вышел на сцену и зачитал басню о ленивом человеке, написанную на языке йоруба. По экрану мчался перевод Игоря Сида: «Мы не будем мешать ленивому спать, но его храп мешает нам пахать и сеять!» Под аплодисменты Акиннува покинул сцену, сел на свое место и тут же уснул.

В заключение группа «Мегаполис» исполнила тихую песню о блуднице и финиках, после чего поэты отправились в фойе, где уже были накрыты длинные столы. Веселее других шагал поэт-концептуалист Виктор Коваль.

"Дивное мероприятие! — восклицал он. — Во-первых, Игорь Сид, оказывается, знает язык йоруба. Во-вторых, конферанс Бунимовича великолепен".

Я спросил, не трудно ли ему, привыкшему к борьбе с советским режимом, творить сейчас, когда власть и поэзия в равной степени друг другу не нужны? Оказалось, все отлично — в наличии масса тем: семейные ценности, природа, Бог. Все они освещены в новом поэтическом сборнике Коваля с мухой на обложке.

В фойе вовсю гремели тарелки, слышалось чоканье и смех. Поэты беспечно роняли на пол колбасу и рассыпали виноград. Разговоры носили отвлеченный характер, о поэзии не говорил никто, не говоря уж о чтении стихов.

Насупившись, по залу бродил поэт Евгений Рейн и всех оскорблял. Сначала он кратко и непечатно охарактеризовал мероприятие в целом. Затем добавил, что выпускать на сцену людей, читающих стихи на иностранном языке, — дикость. «Есть прекрасные русские поэты: Гандлевский, Кибиров, Цветков! Где они?»

И наконец, Рейн оскорбил юного фотографа, который признался, что он сын поэта Веденяпина.

— Ваш отец — плохой поэт! — перебил Рейн.

— Почему? — ужаснулся юноша.

— Вы читали Данте? Китса читали? Уолта Уитмена?

Скажи юноша: «Я читал Рейна», все бы закончилось мирно. Но он, на свою беду, попытался возражать и в конце концов был вынужден уйти, проговорив сквозь слезы: «Что же это с Евгением Борисычем!»

А Гандлевского, Кибирова и Цветкова на церемонии и правда не было. Может, просто читали Данте.