В "Гараже" выставляют старые обложки и развороты Harper's Bazaar

В случае Алексея Бродовича затертое определение «легендарный» вполне пригодно. О революционере графического дизайна в модной индустрии многие наслышаны, в основном в связи с его учениками и прежде всего – с Ричардом Аведоном. Собственных же графических и фотографических работ Бродовича почти не сохранилось, только обложки и развороты журнала Harper’s Bazaar за 25 лет (начиная с 1934 г.) свидетельствуют о его художественных достижениях.

Но и их сегодня оценить трудно, в современном сознании игра шрифтов, эффектные соотношения изображения и текста, экстравагантные фотографии, наличие воздуха на странице – привычные составляющие модной и рекламной печатной продукции. И когда читаешь, что революция, совершенная Бродовичем в журнальном деле, заключается в соединении текста и изображения, то не вполне понимаешь, как же дело обстояло до него.

Выставка в «Гараже» на такие вопросы не отвечает. Собственно Бродовичу уделено там хотя и центральное, но скромное место. Немного фотографий его самого – очкастого и эксцентричного,– сделанных его учениками и сотрудниками, в том числе фотоклассиком Анри Картье-Брессоном. Небольшая серия несфокусированных фотографий «Балет», сделанная Бродовичем в 30-е гг., – таинственно расплывчатые силуэты танцовщиц до сих пор остаются верным способом обозначить их воздушность и кажущуюся бестелесность.

Все остальное место на выставке, организованной к 15-летию выхода русского Harper’s Bazaar, занимают увеличенные до размеров учебного пособия или рекламного плаката обложки и развороты этого журнала, сделанные Бродовичем и после него. И эти обложки и развороты стоят рассматривания. Они безукоризненно стильные и точно передают визуальный образ десятилетий: энергичных 30-х, утонченных 50-х, веселых и пестрых 60-х.

Более поздние варианты «гаражная» экспозиция, собранная на основе 30-летней давности французской выставки о Бродовиче, не показывает. Кажется, что позже модным журналам гордиться было уже нечем, не Harper’s Bazaar или какому-то другому, а вообще модной и рекламной индустрии, которая не перестала притягивать к себе таланты, но обтачивала их по своим лекалам согласно пожеланиям рекламодателей.

А ведь в чем был успех Бродовича – в дерзости и свободе эксперимента. Русскому офицеру и парижскому знакомцу Дягилева и Пикассо было, наверное, скучно заниматься дамским журналом. Вот он и чудил, и придумывал, и собирал вокруг себя только самых талантливых.