Яннис Кунеллис застелил цех "Красного Октября"

Бывший шоколадный цех бывшей фабрики «Красный Октябрь» стал пристанищем большой инсталляции Янниса Кунеллиса, созданной специально для этого давно оставленного кондитерами большого пространства.

Пол еще не превращенного в выставочный зала, давно не удостаивавшегося ремонта помещения, устлан рядами ношеных черных пальто. В каждое завернут духовой или – реже – смычковый музыкальный инструмент. Тоже ношеные, но некоторые еще блестят. Между павшими в обнимку с трубами, валторнами, тромбонами, скрипками и альтами пальто проложены рельсы, на них стоит детская коляска. Картина мрачная, торжественная, многозначительная, называется S.T. – Senza Titolo, «Без названия».

С коляской, похоже, все просто: она – громкий привет «Броненосцу «Потемкину» Эйзенштейна. К чему тут останки оркестра, не так ясно, что и не важно. Кунеллис своих произведений принципиально не поясняет, не транслирует через них определенные идеи, не множит смыслы. Для него, кажется, главное – эстетические и пространственные переживания, если они сильны, то стимулируют зрителя думать об увиденном.

S.T. впечатляет. Масштабом прежде всего – и столкновением фактур: мягкая черная ткань и блеск металла почти уравнены изношенностью, стертостью временем, принадлежностью (одному оркестранту) и оставленностью. Оркестр свое отыграл, фанфары оттрубили и ребенок из коляски вырос? Или все сложнее и поэтичнее? У загадки инсталляции из старой одежды и б/у инструментов нет одного ответа, но она имеет точное эмоциональное звучание, торжественное и минорное.

Яннис Кунеллис – один из самых известных в мире художников и отцов-основателей итальянского движения arte povera. Полвека назад он утверждал право холщовых мешков, медных листов, груды угля и живых лошадей быть материалом для творчества. Искусство со времен молодости семидесятипятилетнего Кунеллиса радикально не изменилось, разве что стало более комфортным, льстящим зрителю. Но изменились художники, бывшие бунтари «бедного искусства» стали почтенными классиками, создающими масштабные произведения на вечные темы.

Кунеллис на «Красном Октябре», вероятно, говорит о том, что его музыка сыграна, но и хвастается, как триумфально она звучала.