Книги года: мемуары лучше вымысла

В этом году интерес российских читателей к книгам снизился – прежние завсегдатаи книжных магазинов стали бывать в них реже (по данным журнала «Книжная индустрия», на 15–35% – см. «Ведомости», 13.12.2011). Если же вспомнить, что и «Письмовник» Михаила Шишкина, и «Легкая голова» Ольги Славниковой вышли в прошлом году, что новый литпродукт S.N.U.F.F. даже самым отъявленным почитателям Виктора Пелевина показался вымученным, то, возможно, мы легче найдем объяснение приведенным выше удручающим цифрам: любителям отчественной прозы в этом году в книжных магазинах делать было уж точно нечего. Даже новый роман Владимира Маканина «Две сестры и Кандинский» (спорный, но яркий и многослойный) залатать этой дыры не мог.

Все сколько-нибудь интересное из происходившего в литературном 2011-м было связано с нашей недавней историей. Тот же Маканин в «Двух сестрах» размышляет о 1990-х и о феномене стукачества, прижившемся именно в русском ХХ веке. Марина Степнова, написавшая один из самых многообещающих текстов уходящего года, семейную сагу «Женщины Лазаря», обсуждает в ней перипетии русской истории. Елена Катишонок – все еще недоуслышанный автор – именно в этом году получила давно причитающееся (награду «Ясная Поляна») за семейную сагу «Жили-были старик со старухой», также растянутую на остриях событий ХХ века – революция, холокост, обе мировые войны. Наконец, и «Букер» десятилетия вручили за прекрасный автобиографический роман, написанный филологом Александром Чудаковым, – «Ложится мгла на старые ступени».

Словом, все дороги тянулись в одном направлении, навстречу к прошлому веку, который, как видно, пришло время осмыслять и проживать заново. Оттого и публикация воспоминаний, записок, писем о ХХ веке в этом году стала настоящим издательским трендом. «Счастливая девочка» Нины Шнирман, «Господи, сделай так...» Наума Нима, дружеские и нежные воспоминания Александра Кабакова и Евгения Попова о Василии Аксенове, живые и острые мемуары сценариста Нелли Морозовой о судьбе интеллигенции в сталинские времена, переписка Лидии Чуковской с Л. Пантелеевым.

Наконец, только что вышедшие «Письма преподобномученицы великой княгини Елизаветы Федоровны» в издательстве ее имени, поражающие сочетанием трезвости, воли и сердечности, проявляемой по отношению ко всем без исключения адресатам. На том и закончим. Письма Елизаветы Федоровны, кстати, прекрасно подготовленные и откомментированные, в очередной раз подтверждают старую истину: слишком часто все настоящее (чудо, любовь, радость) рождается в страданиях, в испытаниях – страшных. Пока рассказ о них или одухотворял, или попросту подминал под себя художественный вымысел и даже искусство.