Cirque de Soleil покажет свое шоу на новой площадке

Кратчайший путь в канадский цирк лежит через подъезд № 3. Цепкая старушка не верила, что мне позволено раздеться в ее гардеробе, но и официального запрета на мой счет у нее не было. В конце концов, она отправилась за советом, а я быстро сдал одежду сговорчивой сменщице и проник, наконец, в Кремлевский дворец, который до апреля превратился в крупнейшую цирковую площадку Москвы.

Когда-то здесь уже был цирк. В 1571 году по указу Ивана Грозного, который уважал эстрадное искусство, десятки русских и иностранных скоморохов были приняты в придворный штат. Так на территории Кремля появился Потешный чулан (впоследствии — Потешная палата): полноценное развлекательное ведомство с системой внутренней безопасности (по свидетельству историка Забелина, за потешными людьми надзирали четыре человека из Тайного приказа). До середины XVII века кремлевский цирк давал регулярные представления: здесь происходили «слоновые и медвежьи потехи», выступали прыгуны, силачи и клоуны. В конце XVII века Потешная палата прервала свою деятельность на триста лет. Лишь в 2012 году Cirque du Soleil возобновил цирковые выступления на исторической территории.

— Семьдесят грузовиков с аппаратурой, — сообщила Екатерина Бюшгенс, PR-директор российского представительства Cirque du Soleil. — Тут целая история была. Им не дали заехать в Кремль за один раз, грузовики приезжали партиями, разгружались, уезжали, люди, конечно, нервничали.

Вместе с грузовиками в Кремль прибыли 150 членов интернациональной труппы, в том числе 75 артистов шоу. Всем им предстоит провести в столице три с половиной месяца. Большую часть труппы разместили в гостинице «Рэдиссон Ройал» («Украина»), семейным сняли квартиры.

— В Бутове?

— Нет-нет-нет! В центре Москвы. У них вообще райдер — будь здоров. Обязательно должен быть бассейн рядом, массажный кабинет, аптека…

Бюшгенс привела меня в помещение без окон с мраморными колоннами. Здесь, объяснила она, green room — зал ожидания, где труппа готовится к выходу на сцену и отдыхает в паузах. На черном диванчике расслабленно сидели два человека. Мужчина в спортивном костюме и другой, с длинными волосами, — цирковой музыкант Питер Фанд. Фанд брал импровизированные уроки русского языка. Увидев нас, он приподнялся с дивана, выронив две десятирублевые монетки.

— Деньги потерял! — предупредил мужчина.

— I lost my money, — отозвался Фанд, но тревоги не выразил. Он родом из Нью-Йорка, там безденежье было для него обычным делом. Пока не стал работать в разных шоу на Бродвее, а затем не попал в Cirque du Soleil.

— Ты в первый раз в Москве?

— Ага. Супернайс! Вообще отличный город. Все говорят: холодно, холодно. Ну холодно — а что, в Монреале теплее, что ли?

— В Кремле не страшно работать? КГБ не дремлет.

Фанд подумал и сказал, что не страшно, а, наоборот, по приколу. Ты играешь на бас-гитаре, а за стеной — президент России.

Появилось новое действующее лицо — двухметровая каталонка Монсеррат Морэ, пресс-секретарь шоу Zarkana. Размах канадского цирка сказывался не только на тоннаже грузовиков, но и на количестве пиар-менеджеров и секретарей, приставленных как будто к каждому члену труппы. Пока Питер хвалил Кремль, Морэ изучала колонны из редкого мрамора коелги. Стоило ему заговорить о музыкальном уровне постановки, как она тут же подалась вперед и заулыбалась. Но Питер не подвел и никаких секретов не выдал. Сказал, что в оркестре шесть человек и сыгрываться с ними одно удовольствие. Музыку Ника Литтлмора, композитора Zarkana, Фанд тоже оценил как супернайс.

Затем Морэ привела на диванчик миниатюрную рыжеволосую акробатку-клоуна Эвелин Ламонтаж. Она родом из Монреаля и с ходу начала о погоде. «В Канаде в такой мороз все угрюмые, застегнутые, а тут по Кремлю нараспашку бегают, очень элегантно!» — восхищалась она. Кремлевский дворец ей тоже показался элегантным, хотя она корректно заметила, что и в американском «Радио-Сити-Мьюзик-Холле», где в июне 2011 года состоялась премьера Zarkana, очень просторно и современно.

— Как ты развлекаешься в нерабочее время?

— Гуляю вокруг отеля, — созналась акробатка-клоун. — Брожу по улицам. В магазины не захожу — у меня и так два чемодана барахла.

Эвелин умчалась в гримерку, а меня повели за кулисы. Для 75 артистов там было тесновато. В длинном, тускло освещенном проходе между задником и портативными кабинами для переодевания, экспресс-макияжа и смены париков с трудом могли разминуться три человека. Но в боковых проходах свободно бродили русские монтировщики в спецовках и канадские клоуны в белом гриме. Друг друга они не замечали.

— В Кремлевском дворце очень профессиональный персонал, — рассказывала Монсеррат, — они помогали нашим ребятам в процессе монтажа декораций и делали все так четко, что наши иногда даже не успевали включиться в ритм.

В этот момент мы вышли на гигантскую сцену, покрытую лаковыми деревянными плитами. Посередине высился главный элемент шоу — три многометровые арки, украшенные растительным и животным орнаментом. Задник, как объяснила Морэ, представляет собой светодиодный экран 20 на 10 метров, на него проецируются фоновые изображения. Например, звезды. Или сложный узор.

— А что говорят артисты про зал?

— Зал отличный, — ответила Монсеррат, — не такой, как в Америке, пространство организовано иначе. Но очень современный, семь тысяч человек! И размеры как раз для шоу.

Кстати, сыграть Zarkana в Кремлевском дворце — идея русского представительства Cirque du Soleil.

— Без дураков: это самая статусная площадка в России, — сказала Екатерина Бюшгенс. — Кроме того, это единственная театральная площадка в Москве, готовая принять Zarkana во всем размахе. Ведь это шоу для эстрады, а не для шапито.

Я предположил, что с помощью Zarkana и Дворец вернет себе былую славу. Но Екатерина объяснила, что Дворец в этом не нуждается: во-первых, «это все-таки Кремль», во-вторых, в 2009 году прошла реконструкция с заменой инженерных конструкций и звука. Изменения коснулись и быта: совсем недавно назначили нового шеф-повара комбината питания «Кремлевский», который обслуживает Дворец и до апреля будет кормить и циркачей.

— Чем их кормят?

— Хорошей, настоящей едой. Комбинат сам печет хлеб. Куча овощей на пару, салаты, мясо. Вы посмотрите, кого приходится нижним акробатам на себе держать — тут без стейка никак…

В это время на сцену вдруг устремились люди — в гриме и без, они молча бежали через боковые проходы.

— Что происходит?

— У них сейчас начнется tapis rouge, так называемый красный ковер, — объяснила Монсеррат. — Артисты каждый вечер собираются, чтобы обсудить внутренние вопросы. Логистику, организационные моменты. Пообщаться с руководством.

Пришлось покинуть сцену и возвращаться в green room. Морэ объяснила, что «красный ковер» — дело сугубо семейное. Но ничего серьезного там не происходит. Например, жалуются, что у кого-то не работают билеты в метро.

— Они что, и на метро ездят?

— А как же! — удивилась Морэ. — Из отеля и от Дворца ходят шаттлы, но многие ездят на метро, так быстрее. Они же взрослые люди.

— Взрослые, а жалуются, что билет не работает?

— Ну, московское метро — это испытание.

— Здесь такое тяжелое место, — пожаловалась Бюшгенс, провожая меня к выходу. — Просто удивительно, как позитивно и энергично работают их артисты. Окон мало, пространство давит. День походишь — ноги гудят. У наших троих сотрудников кровь пошла из носа. А одна вообще в больницу загремела.

Хорошо еще, что я не рассказал ей про призраков Потешной палаты, про тульского крестьянина Иевку Григорьева, который показывал тут царю дрессированного льва, и про Петра Городца, который таскал зубами деревянные балки. Все-таки это Кремль. Супернайс.