В прокат выходит новый фильм Александра Сокурова

Этот фильм — в широком российском прокате, что исключительно важно. «Фауст» Сокурова взял «Золотого льва» на последнем Венецианском кинофестивале, заслуженно и закономерно. Он выходит на большем количестве копий, чем любая другая картина этого режиссера, отчасти компенсируя обидную неосведомленность нашего зрителя в сокуровском творчестве. В самом деле оскорбительно вспоминать о том, что в США «Русский ковчег» собрал несколько миллионов долларов, а в Москве шел в единственном кинотеатре, без какой бы то ни было рекламы.

Перед нами — энергичное, насыщенное, зрелищное, парадоксальное, смешное и жуткое кино. Причем нетипичное для Сокурова. Только у личного врага режиссера повернется язык назвать этот фильм скучным. Далеко не каждый получит от «Фауста» удовольствие, но оторваться от него трудно.

Сначала камера спустится с высоты птичьего полета к старинному городку, будто с гравюры — и без всяких титров можно будет вспомнить, что оператор Бруно Дельбоннель снимал и «Амели», и «Гарри Поттера». Значит, сказка. Потом, спускаясь ниже и ниже, камера зафиксирует взгляд на самом низком — на половом члене, который, как выяснится через мгновение, принадлежит позеленевшему трупу в лаборатории доктора Фауста. Значит, сказка не для детей.

Трупы Фауст, страдающий от непризнанности и нищеты ученый, препарирует в поисках души. Вопрос о наличии души тут не философский, а сугубо прагматический: если ее не существует, то и торговаться не о чем. Появившийся из глубин загадочной лавки старьевщика покупатель уточняет: души ныне не в цене, а чтобы продать свою, придется встать в длинную очередь. Потому и дьявол измельчал настолько, что перестал быть всесильным.

Нет, поначалу персонаж, обозначенный как Ростовщик, выглядит и комично, и инфернально: кособокая суетливая походка, черные глаза без зрачков, клоунские ужимки и нечеловеческое тело (между ног гладко, над ягодицами маленький пенис, он же хвост) — все указывает на то, что перед нами Мефистофель собст­венной персоной. Но по ходу действия он будто съеживается, усыхает, отходит на второй план. Еще раньше Фауста зритель осознает, что заключенный с ним контракт — пустая формальность. Возможно, именно поэтому главная звезда картины не фактурный суровый Йоханнес Цайлер (Фауст) и не кукольная красотка Гретхен (Изольда Дюхаук, так похожая на Мадонн Кранаха-Старшего), а мим и театральный кудесник, бывший участник «Лицедеев», ныне живущий в Германии и возглавляющий театр «Дерево» Антон Адасинский. Он сыграл не просто Сатану — а Сатану, который на глазах превращается в самозванца.

Фильм Сокурова — и увлекательный пересказ вечной легенды, в которой есть все необходимые компоненты, включая самые неожиданные, вроде появления на немецкой земле заблудившихся Чичикова с Селифаном, и новая ее трактовка, согласно которой человек опасней, беспринципней и подлей любого черта. Здесь и ответ на вопрос о том, какое отношение вымышленный герой легенды имеет к череде тиранов из предыдущих картин того же цикла — Гитлеру в «Молохе», Ленину в «Тельце» и Хирохито в «Солнце». По Сокурову и его сценаристу Юрию Арабову, в мире, где совесть и душа превратились в абстрактные символы, главный соблазн — отнюдь не познание, как это было у гетевского Фауста, а власть. К ней и идет уверенными шагами по девственным исландским пейзажам герой в последних кадрах картины, будто предвещающих уже описанные Сокуровым кошмары ХХ века. И пусть пока у него всего несколько жертв — соблазненная и брошенная без лишних сожалений прачка, убитый в стычке ее вспыльчивый брат-солдат, обманутый партнер по бизнесу, — лиха беда начало.

А обманутого партнера — то бишь дьявола — даже жалко.

С 9 февраля в кинотеатрах города