Новая экранизация "Грозового перевала": Замри, умри, воскресни

Из зала я выходил под раздраженное кряхтение пикейных жилетов, любителей костюмных мелодрам: «То ли дело старый фильм с Лоуренсом Оливье. Там страсть! Там музыка!»

У Арнольд всей музыки – песня на финальных титрах. А так: хлещет дождь, собаки лают, ветер воет, чавкает грязь под ногами. Чавкают грязные, отрывистые диалоги, в которых самое внятное – ругань. Холмы Йоркшира – холодные, пустые и дикие. Поместье «Грозовой перевал» – тесные закопченные трущобы, выдающие бедность хозяев.

Тут можно вспомнить, что после получившего каннский приз жюри «Аквариума» у Андреа Арнольд слава продолжателя традиций британской будничной драмы. Но весь натурализм ее «Грозового перевала» разбивается об одну деталь: герой-любовник, найденыш Хитклиф, – чернокожий. Не цыганенок, а мавр (и будущая одержимость роднит его с Отелло). Эта нарочитая условность органична, она метит абсолютную чужеродность Хитклифа, который в начале фильма, кажется, едва знает несколько английских слов. Он лишний рот в семье, замарашка Кэти встречает его плевком в лицо, такое тут начало великой любви. Андреа Арнольд до крови расчесывает детство героев Эмили Бронте, ищет в нем причины разрушительного влечения. Красотка Кая Скоделарио и статный Джеймс Хаусон, играющие взрослых Кэти и Хитклифа, занимают в фильме гораздо меньше места, чем на афише. Главные тут дети (очень естественные перед камерой Соломон Глейв и Шэннон Бир). Эта история больше про них, бегущих по вересковой пустоши зверьков, которые падают в грязь и размазывают ее друг другу по щекам. Унижение и боль, которые Хитклиф терпит дома, прорастают в его отношения с Кэти и набухают там душной, не находящей выхода страстью.

Оператор Робби Райан, получивший за работу на «Грозовом перевале» приз в Венеции-2011, снимает героев-детей подвижной ручной камерой, в упор, сверхкрупными планами. Как будто они видят только друг друга, на расстоянии общего вдоха, а все остальное расплывается в расфокусе по краям тесного кадра формата 3 на 4.

Нет, мир приставлен прямо к глазам, все мелкое в нем огромно: жуки, бабочки, божьи коровки (энтомологические красоты, по правде сказать, в фильме немного избыточны).

А потом детство кончается, задыхающиеся кадры сменяются более спокойными общими планами, мир отступает, скучнеет и на экране разыгрывается готическая драма с участием красивых актеров. «Взрослая» часть нового «Грозового перевала» проигрывает «детской», но она и прокручивается быстрее, как на ускоренной перемотке. А в памяти и вовсе сжимается до одной сцены, поставленной в самое начало фильма: актер Джеймс Хаусон мечется в тесной комнате и бьется лбом о шершавые стены с накорябанной надписью «Хитклиф + Кэти». Потому что про эту корявую надпись Андреа Арнольд и сняла «Грозовой перевал».