Фильм «Бедуин»: Возмутительно, но работает

В прокат выходит «Бедуин» Игоря Волошина. Год назад его не приняли на фестивале «Кинотавр», смотреть его трудно – но картина стоящая
bulldozerfilms

Рита (Ольга Симонова) приезжает c Украины в Питер, на Канонерский остров, селится в панельном доме, курит на балконе. Все это не слишком похоже на открыточный дворцовый Петербург: портовая жизнь, какие-то мутные китайцы, у каждого второго под полой угадывается ствол. Но Рите не страшно: дома у нее осталась дочь Настя, она умирает от лейкоза, и это несколько меняет угол зрения. Девочке, которая раньше была капитаном баскетбольной команды, а теперь не может вставать без корсета, нужна трансплантация костного мозга и лекарства, чтобы к трансплантации подготовиться. И то и другое стоит дорого. А у нас это, как известно, всегда чьи-то личные трудности. В общем, помимо не слишком конструктивной мысли «Кого бы убить?» Рите приходит в голову идея стать суррогатной матерью. То есть за деньги выносить и родить ребенка гейской паре. За этим она и приехала в Питер.

«Бедуин» – совершенно возмутительная картина. Бодрость, с которой Волошин рассказывает историю про лейкоз, принято считать уместной в кинематографе Гая Ричи. В самом сочетании темы и исполнения тут видится провокация и рисовка. Как в трагедии про готовую на все мать смертельно больного ребенка оказались порнографы, крашенная в блондинку Алиса Хазанова в гелендвагене, роковой мужчина Михаил Евланов с огромным крабом в руках («А это вчерашка из Норвегии»), Сергей Светлаков, наконец, – в белой шапочке врача? Но самое возмутительное в «Бедуине» то, что все это непостижимым образом уместно и еще более непостижимым образом работает. Начинается «Бедуин» практически как румынская бытовая драма: гиперреализм, внимательная камера, акценты на социальное. Ближе к середине это уже криминальная история: убийства, аварии, бандиты, красная кровь, которую нужно остановить платком. А к финальной, снятой в Иордании части «Бедуин» резко сбавляет ритм, гонка заканчивается, а кино становится медитативным и спокойным. Как пустыня вокруг.

Игорь Волошин, автор «Нирваны» и «Я», с точки зрения владения профессией, возможно, один из лучших сегодня российских режиссеров. Жанры, которые он смешивает, не взбалтываются, цитаты из коллег, которых он не скрывает (на «Бедуина» режиссера вдохновило «Молчание Лорны» братьев Дарденн), переплавляются в собственный язык. Обвинения в провокативности, которые сыплются на него после каждого фильма, безусловно, по адресу и в волошинской вселенной это, безусловно, комплимент. «Бедуин» – кино, которое выматывает вам душу, питается вашими эмоциями и, как вампир, которых так любит рисовать больная лейкозом Настя, пьет вашу кровь. Как вообще-то почти всякое хорошее кино.

Конечно, ничего удивительного в том, что у картины трудная судьба, нет. Количество экранов, которым она теперь выходит, тоже могло бы быть посерьезнее. Удивительно другое: почему те, кто это кино не принимает, почти всегда делают акцент на «почему это надо показывать?». Не «почему, черт возьми, так?», а «почему это надо показывать?». У нас ведь все OK, правда? Ну, разве что чьи-то личные трудности.