«Немцы» Александра Терехова – роман о новой популяции в путинской России

В монументальном «Каменном мосту» Александр Терехов реконструировал события неизвестные, в «Немцах» написал о том, о чем все и так в общем знают. О работе лужковской мэрии и префектур, о всевластной супруге мэра, названной в романе Лида, и ее «обожравшейся империи «Добротолюбие – ООО». О распиле-откате как основных принципах существования городских властей, о «непрерывности потоков»: «Течет снизу – от судьи, мента, коммерса, учительницы, от попа <...> Если все стекается непрерывно, в одно место, вы представляете, сколько это? Вопрос один: куда девается – все это? Кому башляет Путин?» Впрочем, герой романа Эбергард – глава пресс-службы префектуры начинает задавать эти вопросы лишь после собственного краха.

Как и все, процент отката Эбергард не называет вслух, пишет на салфетке или листке, а потом густо зачеркивает цифры и рвет бумажку. Зачем эта детская конспирация, все же и так в курсе? Затем, что у этой системы свои ритуалы, опознавательные знаки, скупой язык. «Порешать вопрос» – вот основное выражение, которое тут повторяют постоянно, чтобы в конце концов упереться в цифры на салфетке.

Ощущение после книги Терехова возникает примерно как после недавней «Эволюции человека» Александра Маркова, в двух томах своего труда доказывающего, что человек – та же обезьяна. Терехов исследует другой биологический феномен: новую породу, выведенную в путинской России и невероятно расплодившуюся. Ее представляют префекты, их замы, секретари, советники, руководители городских департаментов и те, кто при них, еще – начальник РУБОПа, у которого после дня рождения ну никак не закрывается гараж – потому что под завязку забит микроволновками, автомобильными телевизорами, суперпылесосами, клюшками для гольфа, домашним кинотеатром и упаковками пледов, кавказской буркой и перчатками для бокса, а также подушечками с вышитыми петухами (сцена заталкивания вещей в переполненный гараж – из самых уморительных и сильных в романе).

Терехов условно назвал исследуемых человекообразных «немцы», некоторых даже наградил немецкими именами, прозрачно намекнув: это – захватчики, душевно онемелые существа, немые, чье существование сведено к реализации инстинктов (основной – хватательный), не способные по-человечески говорить и думать. Вирус немецкости, или расчеловечивания, заразил не только городских чиновников, но и их родных, которые как будто и ни при чем. Старую и новую жен Эбергарда, например, – измученную жизнью Сигилд и еще не уставшую, преданную Улрике, которая пытается объяснить в тяжкую для героя минуту, что пока они вместе, «пока все живы, пока живы наши мамы, здоровы детки – ничего страшного не происходит». Эбергард ее не слышит – он уверен: в случае его увольнения Улрике не сможет отвыкнуть от комфорта, а значит, самое страшное – потерять не близких, а изящно обставленную квартиру, машину, хорошую поликлинику, отдых.

Проще всего прочитать роман «Немцы» как социальную сатиру, беспощадный разгром коррумпированной системы, но остановиться на этом – значит снять только первый слой. Скальпель Терехова режет глубже, больней. Эбергард и постоянно сливающийся с ним автор убеждены: в той или иной мере онемечены все, без исключения. Так что не будем обольщаться: «Немцы» – произведение вполне мизантропическое. Единственный положительный персонаж здесь – собака, обожающая своего хозяина. Оттого-то Эбергард, давно не ощущающий реальности добра, зла, верности, реагирующий на мир исключительно рефлекторно, с таким маниакальным упорством цепляется за отношения с дочерью-подростком – это последний остров человечности в нем, единственное, что может обогреть ледяную нирвану его нарциссизма, дух которого, кстати, витает не только над героем, но и над романом. Потому что, будь он раза в полтора короче, текст только бы выиграл, но так и кажется, что Александр Терехов слишком хорошо понимает, что пишет блистательно, безжалостно и красиво (что действительно так!), и просто не может остановиться от восхищения перед таким мастерством, вычеркнуть лишнее.

Это, впрочем, на фоне общего формального совершенства романа – сущая мелочь, сокрушают «Немцы» другим. В их финале мэра утверждают на новый срок, и значит, война продолжается, житья от фрицев нет и не будет, но слов «домой хочу», «я так давно не видел маму» тут никто не произнесет. Потому что в мире, который создает Терехов, никакого дома и мамы не существует по определению, никакой точки подлинности, правды, места, где живут родные, любимые люди, нет и не может быть.