«Художник Матис» в Цюрихе: До свидания, Перейра

Впервые оперу Хиндемита поставили здесь же, в Цюрихе, в 1938 г. На родине в Германии Хиндемиту рассчитывать было не на что: уже в 1933 г. половину его произведений нацисты объявили «культурбольшевистскими» и поместили в черный список. Исполнение еще не запрещенных каждый раз оказывалось проявлением гражданского мужества.

Обелить композитора в глазах новой власти пытался Вильгельм Фуртвенглер. Он был заказчиком и первым исполнителем симфонии «Художник Матис», которую композитор создал в 1934 г. по материалам еще недописанной оперы с тем же названием. А как-то перед началом «Тристана» в берлинской опере великий дирижер прочитал со сцены собственную статью «Случай Хиндемита». Так он хотел защитить своего любимого композитора.

В почетных ложах сидели Геринг и Геббельс. Последний вскоре публично ответил Фуртвенглеру, выступая в переполненном берлинском Дворце спорта. Он назвал Хиндемита «атональным мастером шума» (на самом деле «Художник Матис» далек от атональности) и отметил, что национал-большевизм – «это не только политическая и социальная, но и культурная совесть нации». Вскоре композитор вынужден был эмигрировать, сперва во Францию, затем в Америку.

На премьеру оперы в Цюрихе съехалась вся интеллектуальная элита Старого Света. Опера, посвященная судьбе художника в эпоху всеобщих войн (автор «Изенгеймского алтаря» Матиас Грюневальд, ставший прообразом главного героя, жил на рубеже суровых XV–XVI столетий), стала символом сопротивления бессмысленной эпохе.

Новый цюрихский спектакль повторяет все нюансы либретто, написанного самим Хиндемитом (его предполагавшееся сотрудничество с великим поэтом Готфридом Бенном завершилось неудачей). Здесь есть и бунт крестьян, бессмысленный и беспощадный, с жуткой сценой насилия над аристократами, и долгая сцена сожжения книг, и попытки епископа Майнца (американский тенор кубинского происхождения Рейнальдо Масиас) защитить художника от опасностей века.

В либретто лишь одна вымышленная фигура – возлюбленная Матиаса Урсула (ее безукоризненно поет Эмили Маги), все остальные персонажи подлинные. Разве что Матиас Грюневальд (Томас Хэмпсон блистает в заглавной партии) в результате изысканий оказался ныне Готхардом Нитхартом. Но режиссеру Матиасу Хартману важны не детали, а фабула: он ставит спектакль, где история аккомпанирует драме художника, мечтающего о творчестве, а не борьбе с веком. Но одного без другого не бывает.

Дирижер Даниэль Гатти играет решительно и быстро, ведь при замедленном ритме Хиндемит может показаться сегодня старомодным (чего, впрочем, избежала недавняя премьера в опере Парижа с Кристофом Эшенбахом за пультом; «Ведомости» писали о ней 10.12.2010). Это чувство возникает от неторопливой режиссуры первого акта, но исчезает во втором, где развернулась фантазия художника Йоханеса Шюца. Он воссоздает работу над «Изенгеймским алтарем» при помощи видео: ход простой и эффектный.

Премьера «Матиса» стала последней в многолетнем интендантстве в Цюрихе Александра Перейры. Публика здесь любит Перейру. Премьера «Художника Матиса» началась с оваций зала, обращенных к ложе интенданта.

Он возглавил театр в 1991 г. и сделал его одним из лучших в Европе. Перейра соблюдал пропорции между расхожей классикой, редкими опусами и заказом произведений современным композиторам. Либреттистам он предлагал не скромничать. Опера Эдварда Раштона была посвящена мотоциклу «Харлей» (опера так и называлась). «Джезуальдо» Марко-Андре Дальбави – автору гениальных мадригалов, композитору-убийце Джезуальдо да Венозе.

Перейра оставляет театр в хорошем состоянии. Новый же сезон откроет в сентябре «Енуфа» Яначека в постановке Дмитрия Чернякова.