Роман Шарлотты Роган "Шлюпка": Дело рук утопающих

Грейс Винтер, 22-летняя вдова, рассказывает о трех неделях, проведенных летом 1914 г. в спасательной лодке – по-английски роман называется Lifeboat, что, конечно, звучит более объемно. Громадный лайнер идет ко дну, но муж Грейс, крупный банкир, успевает посадить супругу в уже переполненную лодку, очевидно, пообещав или дав что-то мистеру Харди, опытному моряку. Вместе с Грейс в шлюпке плывет еще 38 человек. Среди них – худосочный англиканский священник, мамаша с маленьким сыном, волевая миссис Грант, к которой тянутся все женщины, инвалид с парализованными ногами, полковник, сотрудник судоходной компании, английские аристократки и их компаньонки.

Все надеются на скорое спасение, но Грейс знает: радиосвязь была неисправна и передать сигнал бедствия скорее всего не удалось. Шлюпка перегружена, шторма ей не выдержать, запасы воды и пищи мизерны. Словом, кто-то из пассажиров явно лишний. И к концу плавания число их сокращается вдвое.

После спасения оставшихся начинается суд, который пытается разобраться, отчего погиб пароход, почему на шлюпке доплыли не все, что за таинственный груз золота переправляли на судне и кто большее чудовище – тот, кто отправлял людей на смерть по жребию или в результате голосования.

Далеко не на все вопросы читатель узнает ответы. Автор словно бы отказывается договаривать и брать на себя роль всеведущего прокурора, предоставляя разбираться с ее героями нам самим. Нам же очевидно, что первая жертва была принесена пассажирами шлюпки задолго до того, как они начали тянуть смертный жребий и прыгать в океан: уже когда они отказывались от спасения тонувшего мальчика и когда безжалостно избавлялись от цеплявшихся за борта шлюпки приплывших к ним мужчин. Хотя вообще-то инициатором всего этого был мистер Харди, старый морской волк, почти никто, кроме разве что священника, не готов был ему возражать, тем более уступить собственное место тонущему и погибнуть.

Заключение, к которому приходит Грейс Винтер, подталкивая к нему и читателя, не слишком утешительно. Все происходящее с пассажирами шлюпки полностью подтверждает идеи английского философа и материалиста Томаса Гоббса, на которого и ссылается один из героев: «Все сущее подчиняется точным законам науки; эти законы управляют и человеческой природой, побуждая людей к эгоистическим поступкам во имя самосохранения». Иначе говоря, законы, действующие в животном мире, применимы и к человеческому обществу. Ни единого аргумента против у Шарлотты Роган, да и у других не находится. В итоге за бортом шлюпки в полном соответствии с теорией естественного отбора оказываются самые слабые, или физически, или морально. И самые порядочные: священник, например, – единственный, кто призывал пассажиров к человечности.

В доказательстве действенности дарвиновской теории в обществе людей, кажется, и заключалась конечная цель романа, скорее философского, пусть и надевшего маску психологического триллера. Шарлотте Роган важнее было «мысль разрешить», и к психологической достоверности она как раз не слишком стремилась: плывущему в шлюпке мальчику, например, не дала права слова. Хотя мог ли ребенок ни разу за три недели не захныкать, не сказать что-то смешное, не задать нелепого вопроса? Тем не менее за время путешествия он даже не пискнул. А мог ли адвокат предложить руку и сердце убийце? Но все эти детали меркнут перед ключевой, хотя и не самой свежей идеей о том, что выживает сильнейшей.

Впрочем, не меньше, чем доказать свою мысль, Шарлотта Роган хотела написать успешный роман – и многое в нем служит именно будущему успеху: легко угадываемый на горизонте призрак по-прежнему популярной истории крушения «Титаника», ситуация катастрофы, элементы криминальной драмы, неожиданно счастливый финал. С этой частью работы госпожа Роган справилась, пожалуй, даже лучше, чем с литературной: ее дебют уже признан американской критикой восхитительным, роман переводится на 18 языков, а выйдя на русском, не уходит с верхушки книжных рейтингов. Что с шлюпкой? Она не утонула и не утонет.

Шарлотта Роган. Шлюпка. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2012. Пер. с англ. Елены Петровой