Сборник стихов Всеволода Некрасова: авторский свод
Впервые выпущен авторский поэтический свод одного из основателей московского концептуализма – Всеволода Некрасова
«Авторский свод» – это значит, что в сборник вошли стихотворения Некрасова в том виде и последовательности, как и желал бы опубликовать их сам автор. Они охватывают около 25 лет его пути – с конца 1950-х до начала 1980-х.
История про Всеволода Некрасова – это история про свободу и любовь. Вроде бы подобное можно сказать про каждого большого поэта, а учитывая захватанность обоих слов, звучит это еще и ужасающе тривиально. Но в том-то и дело, что поэзия Некрасова так глубоко очищает слова от всего наносного, так просто и сердечно протягивает их нам в первозданном смысле, что после Некрасова, тем более в применении к его судьбе, снова можно произносить и «свобода», и «любовь».
Всеволод Некрасов (1934–2009) – поэт авангардистский, минималист, основатель московского концептуализма и ключевая фигура движения «Второй русский авангард». Вот образчик его стихотворения, одного из самых прозрачных для восприятия: «Полечу или нет – не знаю / До Луны или до звезды / Но Луну я пробовал на язык / В сорок первом году в Казани / затемнение / война / тем не менее / луна / белый / свет / белый / снег / белый / хлеб / которого нет / никакого нет / Я давным-давно вернулся в Москву / Я почти каждый день обедаю / А на вид луна была вкусная / А на вкус луна была белая».
Нелепо, конечно, цитировать Некрасова вот так, потому что даже расстояние между строками у него часто разное, из которого тоже складывается смысл, но сочтем, что положили на страницу просто гербарий стихотворения. Называется оно «И я про космическое», датировано 1959 годом. Под другими текстами дат, кстати, обычно нет, потому что многие тексты Некрасов редактировал долгие годы. Так что какие уж тут даты. И все же, как и всегда это бывает с подлинным искусством, его поэзия развернута и в злободневность, собственно, является слепком с нее, и в вечность. В 1959 году космический аппарат впервые достиг поверхности Луны, поэтому Некрасов и называет эти стихи так. Но пишет, конечно, совсем о другом, о другой Луне, и что еще важнее – пишет по-другому. В то самое звонкое время, когда даже вовсе не ангажированные поэты писали традиционными размерами, в крайнем случае лесенкой Маяковского, Некрасов бесстрашно экспериментировал, всегда пытаясь «сказать, чтобы не соврать», и мог позволить себе закончить стихотворение союзом: «И во время оное / Повстречал он ее / Поженились по любви / Ай-люли / Но». Писать так, когда вокруг пишут принципиально иначе, – это и есть свобода, доступная небожителям. Вот почему история про Некрасова – про свободу, и, может быть, не случайно, что самое знаменитое его стихотворение оказалось посвящено как раз ей.
Ну, а теперь про любовь. Она важна не только как мотив его творчества (хотя и о любви Некрасов писал), но и как ключевая тема его литературной судьбы. Это бережное издание, как и многие предыдущие, никогда бы не вышло без тех, кто просмотрел сотни страниц, вариантов, восстановил недостающее и в конце концов подарил нам эту книгу, – составителей Михаила Сухотина, Галины Зыковой и Елены Пенской, любящих Некрасова и его поэзию без всяких «но» в финале.