Дмитрий Ханкин, галерист: Не бывает времени без собственного искусства

Дмитрий Ханкин говорит тихо и медленно, словно заговаривает реальность, в которой современное искусство, по крайней мере отечественного производства, на глазах теряет и популярность, и цену. «Триумф» никогда не был ни просветителем, ни идеологом, но в ситуации, когда галереи, такие задачи перед собой ставящие, закрываются или преобразовываются, кому-то приходится поддерживать художественную жизнь именно в белых галерейных стенах.

– В ситуации разнообразных кризисов – экономического, современного искусства, галерейного бизнеса – вы с паническими заявлениями не выступаете.

– Я бы разделял печаль и панику. Впадать в печаль можно, но не в панику. Надо иметь здравый ум и твердую руку, тогда можно выплыть.

– Планируете выплывать, а не идти на госслужбу или в другой бизнес?

– Я на это не гожусь, и мне жаль бросать contemporary art. Не бывает времени без собственного искусства, каждое должно рождать свое. Выигрывают те, у кого терпения больше. Возможно, белые стены и черный пол уже не нужны. Многие здесь, кто галереями занимался, считали, что правильный свет, красивые официанты и дорогие каталоги – путь к успеху.

– Но ведь это работало. Были тучные годы, большие продажи.

– Поэтому паниковать и не надо. Кризис есть, но это не экономический кризис, а кризис восприятия и нежелание жить здесь тех, кто покупает искусство. Все люди, с которыми мы начинали работать, перекочевали к Гагосяну (Ларри Гагосян – американский арт-дилер, работает с самыми дорогими художниками. – «Ведомости»). Но ничего страшного в этом нет. Я продолжаю утверждать, что русское искусство сильно недооценено. Меня это расстраивает, но не пугает.

– Ваша галерея была такой буржуазной...

– Такой и осталась, старая добрая буржуазность. Нас нельзя упрекнуть в нуворишестве.

– Но вы обслуживали новых богатых.

– Русских богатых, особенно очень богатых, нуворишами не назовешь – образованные, не без самоиронии. А с искусством история не про деньги. Никаких особых денег мы от искусства не получили.

– Даже от выставки в Грозном про Ахмата Кадырова, разве не вы ее заказали художнику Алексею Беляеву-Гинтовту?

– Леша не из тех, кто будет делать то, чего не хочет. Он посмотрел на Грозный, потом сделал там выставку. Его работы очень понравились, но это не значит, что все их купили.

– Сейчас вы открываете выставки каждые две недели?

– У нас есть убежденность, что сейчас нужно показывать много, накопилось что показать. Мы не ждем финансовых результатов от каждой выставки и показываем людей, не имеющих коммерческих перспектив здесь и сейчас. Но вот есть видеохудожники, а у нас есть техника, и ее много, она должна работать. Раньше мы не занимались фотографией, теперь сделали лейбл «Триумф фото» и показываем по три-четыре выставки в год. И я не могу пожаловаться, что вообще никто ничего не покупает. Меньше, чем раньше, селективней, но покупают.

– И что именно сейчас?

– Это иррациональная история – зацепило, не зацепило. Разным людям нравятся разные вещи. Но могу сказать, что с каждым днем коммерческого в наших выставках становится все меньше.

– Вы становитесь культуртрегерами или меценатами?

– Упаси боже! Мы по-прежнему остаемся галереей, делающей определенное количество выставок. Живем спокойно, работаем вдумчиво. Галерист – только одна из ипостасей нашей профессии, с античных времен существует каста людей, продающих искусство.

– То есть вы работаете, чтобы процесс не останавливался. И будете участвовать в «Арт Москве», хотя галереи – основатели ярмарки впервые от нее отказались.

– В прошлом году у нас там была демонстрационная цель – показать новый проект группы АЕС, мы повесили три огромные работы и не особенно шевелились. Но это как-то себя оправдало. На будущей «Арт Москве» не будет Гельмана, «Айдан» и XL – очень жаль, у них есть причины, в том числе и личные.

– Ваша галерея продает предметы искусства, а не идеи. Сегодня, при общей политизации страны, есть мнение, что только протестное искусство людям интересно.

– Мы поддержали – организационно и материально – две выставки протестного искусства на ArtPlay. И политактивисты работали с нами – жирной буржуазной галереей. Я с большим удовольствием слежу за таким искусством, может быть, через пять лет оно окажется в музее. Есть отважные, нахальные и очень приятные дети, их надо поддерживать. Они занимаются тем, что сейчас модно, но пройдет горячка, вот тогда мы с ними и поговорим.