Фильм "Неудержимые-2": Коммандос молодости нашей

Исправленная версия. Первоначальный опубликованный вариант можно посмотреть в архиве "Ведомостей" (смарт-версия)

Первых «Неудержимых» Сильвестр Сталлоне сочинил и поставил сам. Со вторыми порезвился Саймон Уэст («Воздушная тюрьма», «Лара Крофт – расхитительница гробниц»).

Сценарий писали шесть человек. Хочется представить этот мозговой штурм, бурю и натиск воспоминаний о фирменных шутках из арсенала ветеранов, сыгравших в новом ностальгическом боевике (это теперь такой жанр).

«Я вернулся», – несколько раз за фильм сообщает Арнольд Шварценеггер, который в первых «Неудержимых» согласился просто постоять в кадре рядом со Сталлоне и Брюсом Уиллисом, а теперь требует самый большой пулемет.

Во всем этом по-прежнему есть обаяние, но очень специфическое. Бывают шутки сальные, а в «Неудержимых-2» они несмазанные. Не потому, что несмешные, а потому, что смешных от бойцов 80-х никто и не ждет. Острить они должны с таким же усилием, с каким натруженными бицепсами качают железо. Это совершенно особое предвкушение: вот сейчас Слай опять несмешно пошутит. И еще раз. А потом Арни. А потом Дольф Лундгрен. А потом они все немного посмеются над Джейсоном Стэтемом, который еще молодой и за девками бегает. Всего-то сорок пять, не то что остальным.

Сталлоне шестьдесят шесть, Шварценеггер моложе на год, Чаку Норрису семьдесят два. Пятьдесят один Жан-Клоду Ван Дамму, который отказался играть в первой серии под тем нелепым предлогом, что Сталлоне не смог объяснить, каким будет его персонаж. В «Неудержимых-2» у Ван Дамма, конечно, не шекспировский, но вполне козырный характер: он сыграл злодея, укравшего советский плутоний из заброшенной шахты в Албании.

Сценарий первых «Неудержимых» тоже не страдал реализмом, но во второй серии царит абсурд, который мог бы быть восхитительным, если бы поминутно не напоминал о том, что служит лишь фоном для эстрадных номеров с участием голливудских народных артистов. В прошлый раз они еще делали вид, что играют не только за себя, но и за того парня, который называется персонажем. А сейчас на экран перекочевали даже реплики, которые обычно произносят зрители в зале: «О, а вот и Чак Норрис!»

У Норриса нет ударной несмешной шутки (как «Я вернулся»), поэтому каждый его выход сопровождается знаменитой мелодией Морриконе из фильма «Хороший, плохой, злой», что совсем ни к селу ни к городу, но в каком-то высшем смысле верно, потому что несмешно в точности так же, как рефрен Арни.

Эту комедию повторений даже хочется докрутить, чтобы сделать ее настоящий сюжет таким же откровенно идиотским, как история про албанский плутоний. То есть если у артиста есть коронный номер (как у Ван Дамма – удар ногой в прыжке с разворотом), то хорошо бы исполнять его раза четыре, а потом еще дважды на бис.

А в следующей серии надо воскресить Брюса Ли.