Интервью - Жан-Кристоф Бабен, президент и исполнительный директор ТAG Heuer

“Каждая деталь на циферблате часов должна рассматриваться как потенциальная cоставляющая успеха”

Статья из приложения "Как потратить", номер за сентябрь 2012

Вот уже 12 лет во главе TAG Heuer стоит Жан-Кристоф Бабен, и под его руководством 152-летний швейцарский часовой бренд стал одним из самых динамично развивающихся не только внутри LVMH Group, в состав которой он входит, но и в часовой индустрии в целом.

Ваша карьера началась вне часовой индустрии. Что из вашего предыдущего бизнес-опыта вы привнесли в TAG Heuer и как быстро освоились в часовом мире?

Жан-Кристоф Бабен О, да, моя карьера началась за многие мили отсюда! В лучших компаниях, связанных с потребительскими товарами, – а я прошел школу Procter & Gamble, Henkel и Boston Consulting Group – учат быть предельно основательным и точным. Ведь чтобы обозначить на рынке разницу между товарами потребления, надо уделять особое внимание деталям: самому продукту, его упаковке, рекламе. В подобного рода компаниях считается, что внимание к деталям – это 50 процентов успеха.

Все сказанное выше напрямую относится и к миру роскоши. Если говорить о часах диаметром от 28 до 45 мм в корпусе, то на этом маленьком пространстве надо воплотить совершенно различные концепции. И все сложные технические решения, изменения в дизайне или новые технологические достижения, внедряемые в несколько кубических сантиметров циферблата, являются принципиально важными составляющими успеха любого бренда.

Часовая индустрия для многих по-прежнему своего рода искусство, где можно долго и с любовью создавать некое изделие, а потом пробовать его продать, а возможно, и не продать вовсе. Но мы, люди из компаний, которые делают большие деньги на потребительских товарах, прекрасно понимаем, что хорошей может считаться только та фирма, которая способна в течение долгого времени обеспечивать продажи и приносить прибыль. И это напрямую связано с инновациями и cоставляющими качества: если вы успешны в этих направлениях, то в итоге генерируете стабильные доходы и рост. Именно так ситуацию представляют себе маркетинговые исследования, которые, кстати, довольно новы в часовой индустрии: когда я присоединился к TAG Heuer, оказалось, что ранее никто и никогда не делал исследований рынка и я первым внедрил эту практику.

Частью вашей стратегии стал и серьезный акцент на историческом наследии бренда, его тесная связь с миром больших скоростей и точного времени. А ведь еще лет десять назад мало кто знал о технических достижениях TAG Heuer...

Ж.-К.Б. Вы правы, но эта стратегия скорее была следствием моих выводов в ходе изучения компании. Первые восемнадцать месяцев в TAG Heuer я провел, наблюдая за происходящим, и понял, какой образ воплощает этот бренд и как его стоит позиционировать.

Я позвал обратно в компанию Джека Хоера, представителя пятого поколения семьи Хоеров, основателей бренда, и в его лице приобрел неоценимого спарринг-партнера с невероятным опытом. Джек является одним из главных столпов этой индустрии, он сын и внук президентов бренда, который сделал немало технических открытий: в частности, придумал модели Carrera и Monaco.

Надо было просто понять несколько базовых вещей о TAG Heuer – очевидно, что история компании отличает ее от остальных, всего несколько брендов в индустрии обладают вековым ноу-хау в области точных измерений, и мы продолжаем вкладывать средства в ту экспертизу, что у нас уже есть, в продвижение ее в XXI век с новыми достижениями – от измерения одной сотой доли секунды еще в 1919 году до измерения одной тысячной доли секунды в модели Mikrograph, которую мы представили в 2002 году. И даже одной десятитысячной доли секунды в последней модели Mikrotimer Flying 100. Правда, пока это только концепт, но уже работающий, так что мы внедрим ее в производство в скором времени.

Как вы намерены расширять и развивать нынешние коллекции часов TAG Heuer?

Ж.-К.Б. Упомянутое мною выше время наблюдений было и полезно для понимания одной простой вещи: гораздо больше перспективы в том, чтобы инициировать процесс эволюции с каноническими моделями бренда, нежели в том, чтобы постоянно придумывать дизайн новых часов.

Большинство успешных брендов – возьмите, в частности, Rolex или Cartier – строят свою часовую историю по большей части вокруг канонических моделей. И мы сделали то же самое: взяли существовавшие девять коллекций TAG Heuer и свели их к пяти: Aquaracer, Сarrera, Link, Monaco, Formula 1. И сегодня мы работаем в этих пяти направлениях, не разделяя их, поскольку все они – великолепная основа для дальнейшего развития бренда.

Расскажите о команде инженеров и часовщиков, которая работает в TAG Heuer. Сколько в ней человек и как вы ее формировали?

Ж.-К.Б. Когда я присоединился к компании, ситуация была такова: несколько дизайнеров со стороны работали над эстетическим обликом часов; прототип продукта также создавался извне, но команда, которая занималась инновациями, в TAG Heuer все же была.

Для начала подключили к этой маленькой команде, состоящей из пяти часовщиков и инженеров, группу математиков и физиков – ведь в часах можно использовать достижения и в этих областях науки – и создали вокруг нее сеть cпециализированных учреждений, в которую включили профильные исследовательские институты и университеты. В этой работе мы также используем преимущества нашего партнерства, скажем, с компанией MacLaren, разрабатывающей новые материалы для Formula 1: мы получаем к ним доступ раньше, чем вся индустрия.

Так постепенно мы выстроили команду из тридцати человек. А если считать вместе со специалистами извне, из упомянутых мной институтов – а это могут быть и космические исследователи, и специалисты из Политехнического института в Лозанне, – то в разработке проектов TAG Heuer участвует около сотни передовых специалистов по всему миру.

Зачем, на ваш взгляд, человеку нужны часы, которые способны измерять одну тысячную доли секунды? Если он, скажем, не специалист по измерению скоростей...

Ж.-К.Б. Приведу вам параллель с автомобильной индустрией – ведь наша компания в первую очередь ассоциируется с миром автоскоростей, поскольку была спонсором различных гонок начиная с 1911 года и уже тогда снабжала спортсменов и судей высокоточными механизмами измерения времени. Так вот, в большинстве стран установлено ограничение скорости 120 км/час, которой могут достичь 100 процентов производимых в мире машин. Однако в большинстве из них стоят двигатели такой лошадиной силы, что они могут развивать скорость 250 км и гонять не только по шоссе, но и по профессиональным трекам. И вы никогда не сможете использовать даже 80 процентов их потенциала, иначе у вас попросту отберут права! Но люди приобретают такую машину – я, кстати, тоже вхожу в их число – просто потому что хотят обладать ею. Вам не нужны двенадцать цилиндров, чтобы добраться от точки А до точки Б, для этого вполне достаточно и четырех. Но зато когда утром вы едете в этой машине по асфальту как по маслу, вдыхаете запах кожи сидений, проводите рукой по карбону приборной панели, то ваша душа поет.

Точно так же приобретают часы, которые отмеряют одну тысячную секунды: но не факт, что их обладатели станут пользоваться этой функцией постоянно, но мысль о потенциале этой модели будет греть их душу. Удовольствие от обладания – великий двигатель! Порой оно бывает иррациональное, но вы испытываете восторг от технологии, мастерства и красоты, истории или даже легенды предмета, который носите на запястье. Ощущение того, что вы обладаете экстраординарной вещью, которая может работать за гранью возможного, и есть причина, по которой вы ее приобретаете.

У вас на запястье последняя новинка TAG Heuer – первый турбийон компании MikroTourbillonS. А ведь несколько лет назад вы утверждали, что TAG Heuer никогда не станет делать часы с турбийоном. Что же изменилось?

Ж.-К.Б. Когда я утверждал подобное, мое воображение было ограничено мыслью, что TAG Heuer не должен делать ничего из того, что уже сделано в других компаниях. И уже тем более мы не хотели приобретать турбийон у стороннего бренда, декорировать его в нашей стилистике и потом преподносить так, словно мы сами его и изготовили. Это был вопрос профессиональной чести – если мы и взялись бы за турбийон, то это должен быть особенный механизм, отличный от прочих.

В конечном счете нам пришла в голову интересная идея, и турбийон TAG Heuer – прямое следствие всех наших достижений последних лет. Это первый в мире механизм с двумя турбийонами, один из которых, минутный, отвечает за точность хода часов, а второй объединен с хронографом и способен измерять одну сотую долю секунды. Его скорость вращения – 12 оборотов в минуту, в то время как в обычном турбийоне – всего 1 оборот в минуту. До этого самым быстрым в мире турбиойном был механизм от Parmigaini, который делал 2 оборота в минуту. MikroTourbillonS стопроцентно сделан в стенах мануфактуры TAG Heuer в Ла-Шо-де-Фоне, в кантоне Невшатель, за исключением пружины баланса, которую нам поставляет компания Atokalpa, наш партнер по этой детали. Так мы стали одной из десяти-одиннадцати компаний – специалистов по турбийонам, вошли в другую лигу – и сразу на высшую ее ступень, задавая новый стандарт в турбийонах.

Вы рассчитываете свои достижения по преодолению границ измерения времени?

Ж.-К.Б. Cейчас мы работаем над моделью Mikrogirder и стремительно движемся к измерению одной пятитысячной доли секунды! Но вообще подобные продукты столь невероятны даже для нас самих, что их разработку очень сложно поместить в некие временные рамки. Регулярные коллекции – да, но часы, которые совершают прорыв во времени, – нет. Единственное, что мы здесь можем планировать, – это процесс, организацию, команду, которые в итоге могут привести тебя к инновации. Я вам честно признаюсь: еще год назад у нас и в мыслях не было турбийона. Все мои чаяния сводились к прибору, способному измерять одну тысячную секунды. Мы сделали Mikrotimer Flying 100, для этого изобрели новый механизм регулятора, и в процессе спустя несколько месяцев вдруг осознали, что его можно попробовать использовать в турбийоне, и вот произошла маленькая революция.