Выставку Параджанова открыли служители его культа

Дар кинорежиссера Сергея Параджанова – превращать в красоту все, что попадалось под руку. Красота в его фильмах и коллажах всегда избыточна, но лишней не бывает. Очевидно, он был рожден для роскоши и умел окружить себя ею даже во время тюремной отсидки (за мужеложество). Ведь роскошествовать – значит позволять себе больше, чем дозволено и возможно, сколько хочется. Он бы мог делать затейливые украшения, достойные византийских императоров и турецких султанов, соединяя жемчуга с сапфирами и золото с парчой, но за неимением их заставлял блистать стеклышки, фольгу, пуговицы, битые чашки, сушеные цветы и вырезанные из журналов картинки.

«Автопортрет» Параджанова, стоящий в зале Нового Манежа, – манекен в народном западноукраинском платье, с птичьей клеткой вместо шляпы, обшитой тканью кастрюлей, превращенной в гуцульскую обрядовую маску, белоснежными ершиками для чистки бутылок, заменяющими усы и остатки седых волос на затылке. Как настоящий художник, Параджанов любил представлять себя в разных видах, явно любуясь, и никакая демонстративная ирония его любви к самому себе не скрывала. Такая любовь оказалась заразительной.

Люди, делавшие выставку «Сергей Параджанов. Дом, в котором я живу»: кураторы Завен Саркисян и Марина Лошак, дизайнер экспозиции Георгий Франгулян – также своей любви не скрывали и совсем в духе и стиле своего героя изобразили в начале выставки алтарь художника с его скульптурным изображением и семейными фотографиями, трепетно подкрашенными рукой художника.

Культ Параджанова, сложившийся при его жизни и не без его деятельного участия, процветает и через двадцать два года после смерти режиссера-художника.

Выставка, естественно, имеет разделы. В одном зале собраны фотографии Параджанова и его эскизы к фильмам, в другом – художнические работы, просто коллажи, чистое искусство. Отдельно показаны несколько ярких и нежных украинских икон – одна дивная, старая, остальные народные, на стекле, попроще, но тоже очень светлые, наивные. Их когда-то собрал Параджанов, теперь они находятся в другой частной коллекции.

Но деление на тематические разделы – формальное. И в эскизах к фильмам, и в декоративных коллажах и ассамбляжах, и в иконах содержится одинаковая пропорция чистой визуальности и повествования. Фотография волоокой девочки в гимназическом платье рядом с клеткой, в которой пленной пташкой томится туфля на высоком каблуке, названа «Судьба восточной женщины» и вполне может считаться заявкой на экранизацию. А фильм «Цвет граната» можно назвать только гениальным переводом поэтических образов в зрительные. Вот и весь его сюжет.

Параджанов – в выставках и фильмах – неизменно захватывает энергией преображения обыденности и ее мусора в красоту и поэзию. Его творческий темперамент кажется фантастичным, и часто на его выставках быстро устаешь от напора артистизма и блеска. Нынешняя выставка сделана безукоризненно – работы отобраны лучшие, не повторяющие друг друга, и каждая преподнесена – как драгоценность, свободное проявление абсолютного артистизма.

До 11 ноября