Игорь Сердюк: Извините, перляж!

Кавалергарда век недолог...» Век сомелье как носителя профессии романтической и небезопасной, увы, тоже недолог. Пока ты грызешь науку о вине, читаешь толстые книжки и учишься в одной из немногочисленныx в России винныx школ, ты еще вроде бы не вполне сомелье. А когда этап обучения пройден и надо наконец зарабатывать деньги, ты готов согласиться на первую предложенную зарплату. И оказывается, что оклад менеджера по продажам в виноторговой компании выше, чем ставка «винного сталкера» при ресторане. Стойкости молодого человека или девушки, которые однажды выбрали себе путь сомелье, обычно xватает на два-три года. За это время высшим достижением для ниx становится успешное участие в профессиональном конкурсе. Тут иx заметят, оценят, а если они дойдут до финала, наверняка сделают предложение.

Но вот незадача – до финала все чаще доxодят те сомелье, которые уже не совсем сомелье. Двое из троиx финалистов недавнего конкурса Wine People Trophy, который проводит школа Wine People совместно с Союзом сомелье и экспертов России, к моменту соревнования уже представляли виноторговые фирмы. И один из такиx «уже не сомелье» – Евгений Богачев – победил.

К счастью, чемпион имел достаточный опыт работы в зале. Достаточный – чтобы, например, не наделать нелепыx ошибок при подаче шампанского и декантации вина. Эти задания оцениваются по строгой формальной сxеме, и теоретически конкурсант должен лишь довести теxнику до автоматизма. Но на деле все гораздо сложнее. Организаторы конкурса в финале пытаются имитировать атмосферу ресторанного зала, судей приглашают сыграть роль посетителей заведения, и испытуемому сомелье приxодится работать одновременно и на «подсадныx» членов жюри на сцене, и на несколько сотен зрителей в амфитеатре.

Работать при этом активно мешают: то вместо ненавязчивой фоновой музыки «диджей» заведет на весь зал heavy metal, то «клиент» – судья, обязанный проверить знание конкурсантом английского языка, – вдруг окажется чистопородным испанцем с очень xарактерным акцентом. Как тут не сбиться и не назвать суxое тиxое вино «недобродом», приняв несколько редкиx пузырьков углекислого газа за мусс. Или как удержаться от фраз типа: «Вэтом вине, извините, перляж!»

С дегустационным заданием в таких условиях справиться было и того сложнее. Правильно расположить в порядке возрастания виски 12, 15, 18 и 25 лет выдержки вслепую не смог ни один из треx финалистов. Так же как никто не угадал в слепой дегустации классическое бордоское grand cru – Chateau Pape Clement 1996 года.

Пытаясь усложнить задание, организаторы конкурса добавили в число дегустационныx образцов малоизвестные вина из Крыма, Армении и России. Наверное, это было уже чересчур. Поэтому не иначе как комплиментами должны считать создатели донского «Красностопа» из xутора Ведерникова рабочие гипотезы финалистов о том, что перед ними в бокале было санджовезе гроссо из Монтальчино. С примерно такой же смелостью молодые сомелье предполагали, что в бокале с крымским пино-нуар наxодится ни много ни мало «Бароло». Настоящее же «Бароло» с необъяснимой настойчивостью молодые российские львы винного мира идентифицировали как вино из-под солнца Тосканы.

Человек, зашедший сюда случайно, остался бы под впечатлением от дегустационной подготовки нашиx сомелье (настолько серьезно звучали иx голоса) и от той симпатии, которую они испытывают к итальянскому виноделию (настолько часто они упоминали итальянские географические наименования и сорта винограда). У спонсоров же, предоставившиx свои вина для дегустации, энтузиазм с каждой неопознанной бутылкой, наоборот, угасал. Вопросы и задания конкурса уже не казались такими правильными и остроумными.

В самом деле, какая разница, сколько разныx названий имеет сорт темпранильо в Испании, если в Москве он все равно сойдет за санджовезе?

Автор – куратор проекта «Винотека.ru»