В Москве пройдет митинг против отравлений собак

Парк 50-летия Октября большой: собак в нем выгуливают жители нескольких районов. Массив перерезан глубоким оврагом. С одной стороны – элитные новостройки, с другой – старые панельные многоэтажки. Это и есть Раменки, чьи обитатели пострадали больше всего.

Видно, что последние события нарушили местный ритм жизни. В овраге и на холмах пусто: хозяева водят собак только по аллеям и тропинкам, не отпуская на траву. Стараются идти как можно быстрее. На многих собаках пластиковые намордники. У кого-то пасть перемотана платком.

Разговариваю с хозяевами: о митинге в воскресенье никто не знает. Зато все признаются, что перестали ходить на дальние прогулки вглубь парка. «Яд в основном там рассыпают», – поясняет владелица таксы, указывая на противоположную сторону оврага.

Мужчина Константин, в галошах на босу ногу, выгуливает лабрадора. Пес на поводке, без намордника.

– Он с земли не хватает, – поясняет хозяин. – Говорят, яд в фарше находили, а он фарш не ест. И колбасу не берет. Но есть собаки, у которых инстинкт охотничий – они все пробуют. На них эти подлецы и рассчитывают.

– Кого вы имеете в виду?

– Тех, кто убивает. Это явно неглупый, может, даже интеллигентный человек. Ведь надо все продумать: где купить яд, как его замаскировать. Сумасшедшая бабушка, бомж или алкоголик такого сделать не могут.

В этом пункте показания жителей расходятся. Владимир, хозяин ротвейлера, рассказывает, что видел старика с лопатой, который «что-то копал около большого камня». Окликнуть его не решился. «Потом подошел, посмотрел, что он там копал, – вроде ничего такого». На собаководческих форумах, где общаются жители Раменок, то и дело появляются сообщения: в парке видели «мужика в шляпе», то женщину с пакетом, то семейную пару с детьми. Но почему-то никто не решается подойти к ним, а тем более задержать и вызвать полицию. Даже отравленную приманку – фарш, начиненный таблетками, или просто белые крупицы (показания и тут не совпадают) – жители стали собирать в качестве улик только сейчас.

20 октября в парке отравился и погиб черный лабрадор, принадлежавший Марине Шведовой, сотруднику Московского городского суда.

– Они не ту собаку убили, – грустно усмехается Шведова. – Я теперь не успокоюсь, пока не узнаю, кто это сделал.

Марина собрала остатки фарша, от которого погибла собака, и передала их прибывшей на место события следственной группе. Криминалист заверил, что фарш отправят на экспертизу. На западной окраине парка – серое одноэтажное здание. Это ветклиника «Лебеди». Прямо передо мной туда вбегает юноша, на руках – небольшая собака в комбинезоне. Я вхожу следом, но в холле уже никого, кроме девушки-регистратора и медсестры. «Опять из парка», – шепчет сестра и уносится в коридор.

– Вы к главному врачу? – спрашивает меня девушка. – Он освободится через полчаса.

Главный ветврач Эдуард Масимов выходит не через полчаса, а через пятнадцать минут. Юноша без собаки – еще раньше. Подписывает какие-то бумаги и уходит, глядя в пол.

– В парке началась вторая волна отравлений, – констатирует Масимов, просматривая журнал приемов. – Первый период был с 10 по 27 сентября. За это время мы приняли двадцать собак. Двенадцать из них умерли. Еще около двадцати собак поступили в соседнюю клинику «Алиса». Не знаю, сколько из них погибло. Потом вдруг наступило затишье почти на месяц. А с 20 октября снова началось: за два дня четыре собаки. Две с летальным исходом. Вон только что человек вышел...

В сентябре и в октябре убийца использовал разные яды, уверен врач. Симптомы различаются – у собак «второй волны» нет рвоты, но увеличена селезенка, температура 41, сильнейшие судороги 5-6 раз в час.

Спрашиваю его про яды. По неофициальным данным собаки гибнут от изониазида (лекарство от туберкулеза) и гептахлора (инсектицид, запрещенный к применению в 1985 году). Так ли это?

– Это только догадки. Действительно, то, что мы сейчас видим, похоже на гептахлор, а то, что было в сентябре, напоминает изониазид. Но чтобы знать наверняка и найти антидот, нужна тест-система, определяющая яд. В Финляндии она есть, а в Москве нет. У столичных ветклиник даже нет права на токсикологическую экспертизу.

– Неужели вы не можете ради такого дела сделать ее неофициально, по своим каналам?

– Да ездили мы! Возили один труп в Ветакадемию. Там сидит старичок лет семидесяти. По­смотрел и говорит: «Сильнодействующее отравляющее средство». Вот и вся экспертиза.

Спрашиваю, звонили ли врачу из полиции? Ведь еще в середине сентября УВД по ЗАО г. Москвы возбудило уголовное дело по ст. 245 УК РФ «Жестокое обращение с животными».

– Один раз звонили, – говорит Масимов, – но это был просто расспрос, ничего официального.

Пресс-секретарь УВД Юлия Макарцева, с которой я связался, выйдя из клиники, отрапортовала: дело в работе, на момент возбуждения было подано 16 заявлений от жителей, хотя сейчас их, возможно, больше. «Мне не докладывают о ходе следствия», – пояснила она.

По мнению организатора воскресного митинга «В защиту животных от живодеров-догхантеров» Елены Комогорцевой, следствие и власти «замалчивают» дело. Неохотно принимают заявления от граждан. А заключение частной экспертизы, которая обнаружила в трупе собаки следы гептахлора, к делу отказались приобщать: нет штампа ветеринарной клиники.

– Они не хотят, чтобы явление выглядело масштабным в глазах общественности, – говорит Елена. – А массовые отравления собак происходят с 2009 года, причем по всей Москве. Просто Парк 50-летия Октября стал искрой, от которой сейчас может все вспыхнуть.

Сразу после сентябрьской волны отравлений Комогорцева вместе с другими владельцами собак организовали общественное движение «Зеленый поводок». От его лица они обратятся во время митинга к властям Москвы и президенту РФ.

– Во-первых, мы требуем признать собаководов отдельной социальной группой и обеспечить их защиту, – перечисляет Елена. – Во-вторых, нам нужно цивилизованное законодательство. В Госдуме с 2010 года находится в разработке закон о животных. Изначально им занимались представители кинологических федераций, а сейчас там почему-то одни депутаты. Мы требуем, чтобы к разработке допустили заводчиков, зоозащитников и кинологов. И, в-третьих, мы требуем, чтобы виновные в гибели собак были найдены и наказаны!

Члены «Зеленого поводка» настаивают на том, что яд в Парке 50-летия Октября так же, как и в других районах столицы, раскладывают догхантеры. Те, разумеется, все отрицают. «Мы однозначно против раскидывания отравы где попало и используем метод «Из руки в пасть», – говорится в «Манифесте» догхантеров на их форуме. – Мы не истребляем хозяйских животных».

При этом, точно так же, как и организаторы митинга, дог­хантеры строят версии, сетуют на отсутствие токсикологической экспертизы и указывают на то, что из десятков пострадавших лишь несколько хозяев отправили трупы собак на вскрытие. Некоторые догхантеры вообще считают историю с отравлениями провокацией со стороны зоозащитников. «Как бы на них пожаловаться грамотно, кому надо, что они панику среди населения разводят?» – пишет пользователь AngelN666.

Уходя из парка, я встретил жителя Раменок Петра Мирошника, который задумчиво выгуливал в березовой роще ирландского сеттера (без поводка) и таксу (на поводке).

– Я на митинг не пойду, – сказал он, отвечая на мой вопрос. – Я считаю, что надо не на площадь выходить, а написать письмо с большим количеством подписей со всего района. И отправить его в прокуратуру, подключить муниципальных депутатов. Чтобы как следствие в парке появилась территория, где собаки спокойно гуляли бы без поводков. Не собачья площадка, а именно кусок парка.

Между тем, как стало известно «Пятнице», на момент подписания этого номера дело об отравлении собак уже передано из УВД в прокуратуру ЗАО Москвы. Что касается депутатов, то им письмо с большим количеством подписей не повредит. Руководитель муниципального образования «Раменки» Станислав Дмитриев, которому я позвонил, не слышал ни о массовых отравлениях, ни о митинге.