Как организовать государственный визит

Почти двести мужчин и женщин толпились в холле павильона № 75 на ВВЦ. Нетерпение читалось на лицах. Все это были специалисты по протоколу, PR-менеджеры, секретари и референты. Они ждали, что вот-вот грянет музыка и им откроются тайны высшего планирования, секреты рассадки, стратегия приема королевской семьи – словом, все, к чему стремится любой протоколист.

Музыка грянула, но откровение заставляло себя ждать. Возле сцены, крытой красным ковром, появились четыре девушки в коротких платьях. Выстроившись в ряд, они достали откуда-то из-за спины синие папки с крупной надписью «Служба протокола» и начали ритмично изгибаться. Танец с папками продолжался минут пять. Наконец девушки угомонились, а на сцену поднялись главные спикеры.

– В протоколе не бывает мелочей! – провозгласил председатель оргкомитета форума, чрезвычайный и полномочный посол России Владимир Шевченко. – Мы – как минеры. Прошли, зачистили – и все хорошо.

После этих исторических слов народ переместился из холла в конференц-зал. Там началось пленарное заседание под названием «Развитие протокола в РФ: состояние, проблемы и перспективы».

Сразу стоит сказать, что ни о проблемах, ни о перспективах гости форума толком не узнали. Пленарное заседание фактически превратилось в бенефис чрезвычайного и полномочного посла Владимира Шевченко, которого, впрочем, все слушали с удовольствием. В 1990 году Шевченко создал и возглавил службу президентского протокола, работал и с Горбачевым, и с Ельциным. Вплоть до 2000 года пространство внутри кремлевской стены, которую он именовал «стенкой», подчинялось его персональным законам.

– Я никогда не стеснялся говорить иностранным делегациям протоколистов: у нас такие-то и такие-то правила. У нас была памятка на всех языках мира, там было сказано: за стенкой положено так-то.

Например, не сметь опаздывать. Ельцин терпеть не мог, когда визитер задерживается даже на пару минут. Он тогда нервничал, подзывал Шевченко, спрашивал, не задержала ли гостя ФСО и не пошли ли у него, Ельцина, часы в обратную сторону. А если опоздание затягивалось больше чем на пять минут, президент вставал и громко говорил своему шефу протокола: «Уходим». Оба скрывались в соседней комнате. Надо было видеть лица иностранных референтов!

А однажды Ельцин собрался в Японию. Хотел посмотреть сумо, но шеф японского протокола вдруг уперся, сказал Шевченко: «Все что угодно, только не сумо. Мы не сможем там обеспечить безопасность вашего президента».

Ельцин тоже уперся. Сказал: «Нет сумо – нет визита». Полгода японцы бились с ним, но в итоге сдались.

– И поехали мы смотреть сумо, – заключил Шевченко. Зал облегченно засмеялся.

С трудом оторвавшись от воспоминаний, Шевченко все же очертил некоторые насущные проблемы. «Любая программа мероприятия, – поучал он, – должна быть согласована с вашим главным лицом напрямую! Не через дядю Васю, не через начальника департамента или что там у вас. Только лично! Я все свои визиты готовил сам, ездил в командировки. Если возникал вопрос, я говорил: минутку, я согласую. Звонил прямо Борису Николаичу – и все решалось на месте».

Протоколисту необходимо досконально знать обстановку в регионе или в фирме, куда направляется его подопечный, настаивал Шевченко. Его слова поддержал Александр Грачев, замдиректора Департамента государственного протокола МИДа. Он поведал, что две недели назад к ним в МИД приезжала служба протокола бразильского президента Дилмы Русеф. Госпожа Русеф решила посетить Россию с государственным визитом. А надо сказать, что государственный визит – наиболее сложный из всех видов визитов.

– Люди в бразильском протоколе очень опытные, но не представляют нашей специфики, – рассказывал Грачев. – У нас есть для всех стран специальный вопросник, из 30 вопросов. Они смогли ответить только на три. Их девушка даже не смогла сказать, когда конкретно прибудет президент. Зато сказала: это должен быть государственный визит. Тогда мы выложили на стол наши гроссбухи и говорим: «Государственный – это значит три-четыре дня в стране, встреча с премьер-министром, с руководителями обеих палат, возложение цветов и еще масса церемоний. Может, все-таки рабочий визит? Он проще». Да и денег в казне у нас лишних нет, а государственный визит – это очень значительные ресурсы.

Слово взял Давид Чикваидзе, директор библиотеки Женевского отделения ООН. Он напомнил собравшимся, что протоколу можно выучиться только на практике. Конечно, правила и инструкции важны, но профессионала отличает умение ориентироваться, с ходу находить решения и непременно уметь их объяснить.

Профессионализм самого Чикваидзе я оценил благодаря следующему рассказу. В 1995 году в Нью-Йорке отмечали 50-летие ООН. Сам он тогда работал в протоколе американской стороны. В его задачу входило планирование приема почти 3 тысяч человек, среди которых 98 глав государств, вице-премьеры, военные советники, секретари.

– И вот подходит ко мне шеф протокола короля Свазиленда, – рассказывал мне Чикваидзе уже после заседания, – и говорит: «У нас принято, чтобы, когда идет король, перед ним шагали две девственницы и разбрасывали лепестки роз». Я ему говорю...

– «Где я в ООН столько девственниц найду?» – подсказал я.

– Нет! Я говорю: «Не могу, другие короли обидятся, что их так не почитают». Он расстроился: «Что же королю сказать?» Я говорю: «Просто скажи, что в ООН такие суровые правила». Все кончилось хорошо.

И Чикваидзе, и Шевченко я задал один и тот же вопрос: меняется ли российский протокол с годами и в какую именно сторону? Оба однозначно ответили – меняется. «Он унифицируется по всему миру», – определил Шевченко. Чикваидзе возразил, что это не унификация, а просто правила становятся проще. Чем демократичнее страна, тем проще протокол. Церемонии остались в странах, где процветает монархия.

Я спустился в фойе и пошел на выставку «Корпоративный стиль». Там отчетливо пахло монархией. В сущности, весь стиль сводился к четырем ключевым предметам. А именно: водка в фигурной стеклотаре, пресс-папье в виде кукиша, золоченая сабля и пудовый том «Царская охота на Руси». Остальные экспонаты на этом фоне меркли: какие-то подстаканники, рюмки в янтарной оправе, фарфоровое яйцо с усами и микроскопические томики Есенина и Блока.

Напоследок я посетил круглый стол «Кросс-культурные особенности ведения бизнеса». Там блистала Ольга Шевелева, консультант агентства «Деловой протокол». Она прямо засыпала участников форума полезными советами. Те – люди привычные, но у меня голова шла кругом.

– Во Франции обращаться к женщине только «мадам». «Мадемуазель» – это к официантке. Она до 70 лет мадемуазель! – неслось со сцены. – В Англии на переговоры в твидовом костюме не приходить и полосатый галстук не надевать – это студенческий стиль! От национальных блюд отказываться нель­зя! На визитках не должно быть никаких сокращений, всех этих «к.м.н.» и «пр-д»!

И самое главное, сокрушалась Шевелева, во время пленарного заседания она заметила, что многие мужчины выходили к микрофону в расстегнутых пиджаках. Это недопустимо, а еще протокол! Однобортный пиджак можно изредка расстегивать. Двубортный – никогда.