Морская опера Бриттена «Билли Бад» в Михайловском театре: А он, мятежный

Нарядная идея: в год 100-летия Бриттена представить сочинение, которое живьем у нас никогда не звучало, и тем самым заложить отечественную традицию его исполнения. Однако Михайловский театр сохранил верность еще одной традиции, заложенной им же: по случаю премьер он становится главным ньюсмейкером отнюдь не в области искусства. Два года назад премьеру «Иудейки» Галеви перенесли из-за телефонной угрозы взорвать театр, нынче в день премьеры случился информационный взрыв – в театре шел обыск по делу, связанному с бизнесом гендиректора Михайловского Владимира Кехмана.

И это даже малость обидно. Потому что любим мы Кехмана, конечно, не за это. В нем трудно заподозрить знатока и ценителя музыки Бриттена. Но он, человек, умеющий считать деньги, соглашается ставить «Билли Бадда» (1951 г.р.), на котором даже на премьере в партере были свободные места. Немудрено: сколько публику ни корми ХХ веком, она все равно смотрит в романтический лес. А тут еще без сладких мотивчиков и, главное, вообще без женщин.

Из повести Мелвилла «Билли Бадд» Бриттену и его либреттистам понадобился сюжет, варьирующийся во многих произведениях, от оперы Шимановского «Король Рогер» до «Теоремы» Пазолини: в некий замкнутый мир является прекрасный юноша, и всеобщая любовь к нему хрупкий мир взрывает.

В «Билли Бадде» этот мир – английский военный корабль. Конец осьмнадцатого столетия, война с Францией. Матроса Билли насильно рекрутируют, и этот обаятельный, веселый, чистосердечный парень немедленно вызывает всеобщую симпатию, которая в начальнике корабельной полиции Клэггарте разрастается до столь сильной любви-ненависти, что он решает погубить предмет своей страсти и тем самым от нее освободиться. Оклеветанный Бадд во время очной ставки случайным ударом убивает Клэггарта, а капитан Вир, который тоже испытывает к Билли чувства не вполне отеческие, велит его повесить – формально по военному уставу, а символически – согласно неизбежности отдать агнца на заклание.

В Михайловский театр перенесли спектакль Венской оперы 2001 года. Декорация Вольфганга Гуссманна элегантно-лаконична: никакой парус не белеет, только наклонная палуба, ограниченная бортами и черными кулисами, на заднике море. Еще есть каюта капитана: косая пустая стена, минимум мебели.

Такая организация пространства предполагает крупный отчетливый жест. Мизансцены режиссера Вилли Декера так и построены – музыкально, т.е. в соответствии с произведением (что нынче большая редкость), где чувства хоть и противоречивые, но сильные и яркие. Если бы еще г-н Декер избежал оперной рутины, в канонах которой боцман угнетает матросов, размашисто швыряя их на пол, а хор в знак протеста в едином порыве выбрасывает вверх кулаки... Зато солисты работали убедительно. Английский бас Грэм Бродбент наделил своего Клэггарта повадкой настоящего злодея, но и неустойчивой, несколько манерной пластикой, точно отражающей внутренний разлад. Многообещающему баритону Андрею Бондаренко очень подходит роль заглавного простеца: он проводит его от незамутненной радости жизни к сложной рефлексии понимания своей жертвенной роли, когда Билли благословляет казнящего его. Тенор Виктор Алешков – капитан Вир, увы, не поднимается до трагедии, но ведь настоящих трагических актеров нынче почти и нет на свете.

Пели хорошо. Оркестр Михаила Татарникова пока в начале пути к настоящим бриттеновским тонкости и глубине, но спектакль только начинает жизнь, а учитывая, что эта репертуарная идея – дирижера, ему и палочку в руки.