«Сечения» Александра Рукавишникова: Выставка скульптора потрясает излишествами
Выставка Александра Рукавишникова «Сечения» потрясает воображение. В сравнении со скульптурой его московские памятники кажутся постнятиной
На выставке Александра Рукавишникова, именитого скульптора – академика, профессора, орденоносца – старшего, но далеко не старого поколения, всего так много, что ничто ни во что катастрофически не помещается. Скульптуры плотно заполняют залы Музея современного искусства на Гоголевском бульваре, некоторые композиции еле втиснулись в отведенное пространство.
Каждая группа полнится фигурами, иногда разыгрывающими сюжеты больше грубые, чем фривольные. Фигуру же распирает от форм. Поскольку фигуры в основном женские, то и формы шаровые и каскадом вываливаются из бронзовых бюстгальтеров и юбок не по размеру. Происходит беспощадная битва и необузданное буйство форм в отдельно взятом скульптурном теле.
Материалов тоже много, бывает, что в одой фигуре есть и бронза, и дерево, и кожа, и полудрагоценные камни. Причем бронза, которую привычно видеть гладкой и монументальной, топорщится складками и мельчит подробностями. Многие вещи похожи на монументальный ехидный шарж.
Среди работ изобильных попадаются и визуально тощие. Например, в мраморе памятник сползающему со стула болезненному Достоевскому смотрится хотя и простовато, но не так нелепо, как на площадке лестницы Ленинской библиотеки, где ему, конечно, не место. Рядом в зале сидит мраморный Гоголь с масками себя самого в вытянутых руках, но он пока еще нигде не поставлен. А моделей самых популярных памятников Рукавишникова в самых важных местах столицы – Никулину у цирка, Высоцкому на Ваганьково, Александру Второму у храма Христа Спасителя – на выставке нет. Потому что она не отчет о достижениях, а рассказ о творчестве, которое Рукавишникова так и распирает, тем более что для него, опытного скульптора в третьем поколении, технических сложностей давно нет.
В памятниках же ему приходится идти на компромиссы, сдерживать фантазию, темперамент и амбиции. «Хочешь делать формалистические скульптуры метров 50 – а отвечают: нет, реализм и метра три, не больше», – сетует он в интервью The Newspaper Russia. И правильно, кажется, отвечают, иногда широкого человека просто необходимо сузить, особенно когда он работает для общественного пространства, где ходят дети, сумасшедшие и эстеты.
Александр Рукавишников говорит, что работает в жанре свободного реализма. Термина такого нет, но может и быть. Хотя лучше назвать его личное направление монументально-экспрессивным фигуративизмом – так ловко и громко он превращает чистые скульптурные формы в подобия человеческих тел.
В изобилии гармония не живет, красоты или величия на выставке «Сечения» не сыщешь. Да и смысла в нагромождении скульптурных тел, кажется, не заложено. Или просто его не найти за сокрушительной фантазией, незаурядным темпераментом и пугающей силищей скульптора Рукавишникова.
До 10 марта