Дэвид Миллер: Кому и для чего нужна Олимпиада

Спортивный журналист Дэвид Миллер 49 лет освещает Олимпиады для лучших британских изданий. Но мало кто знает, что его журналистская карьера началась с... неудачи: не попав на Игры в качестве футболиста, Миллер решил их популяризировать. А в 2003 году и вовсе стал летописцем Олимпиады, выпустив 550-страничный фолиант “Официальная история Олимпийских игр и МОК”. В 2008 году в рамках программы Sochi Education 2014 в России вышла русскоязычная версия издания.

Почему в качестве “героя книги” вы выбрали именно Олимпийские игры?

Дэвид Миллер Не я, меня выбрали. В 1956 году я очень хотел участвовать в олимпийских соревнованиях по футболу. Много тренировался, но не дотянул. По странному стечению обстоятельств это привело меня в спортивный отдел газеты “Таймс” в качестве помощника редактора. В итоге я всю жизнь освещал спорт для крупнейших британских изданий, видел все Олимпиады начиная с 1964 года. А в 1997 году Антонио Самаранч, тогдашний президент Международного олимпийского комитета (МОК), пригласил меня написать официальную историю Олимпийских игр.

То есть до 1997 года ее не было?

Д. М. Изначально была идея представить публике полный отчет о деятельности МОК. Но я-то знаю, что ни один нормальный человек не будет читать историю администраторов игр, если параллельно нет историй участников. В итоге у меня получилась уникальная книга: я сопоставил историю как Игр, так и МОК с 1894 года до настоящего момента. Издание изобилует фактами, иллюстрациями и интервью с участниками. При этом в нем есть и мое видение событий, особенно в главах о МОК, деятельность которого почти не освещается в прессе.

Трудно ли было собирать информацию для книги?

Д. М. МОК встречается раз в год, и как журналист, освещающий спорт, за свою карьеру я не пропустил ни одной встречи. Исполнительный комитет МОК собирается 5-6 раз в году, и, если вы не присутствуете на этих встречах, вы не сможете держать руку на пульсе событий. К тому же, занимаясь Играми всю свою жизнь, я много беседовал со спортсменами, зрителями и обзавелся нужными контактами.

Есть ли у Олимпийских игр общечеловеческий потенциал или это просто бизнес?

Д. М. Чтобы оценить наследие чего-либо, нужно время. Сегодня уже ясно, что, к примеру, соревнования 1964 года в Токио стали прорывом Японии как технологически передовой страны. Олимпиада 1968 года в Мехико была важна для экономики Мексики, несмотря на трагическую “резню Тлателолько”. Во время Игр 1972 года в Мюнхене ФРГ не упустила шанс показать миру свою новую архитектуру и умение прекрасно организовывать мероприятия такого масштаба. Когда в 1981 году Республика Корея (Южная Корея) выиграла право на проведение Олимпиады в Сеуле, у нее были дипломатические отношения с половиной стран - членов НАТО. Соревнования 1988 года полностью открыли эту страну. Я бы с осторожностью отметил, что Игры 1980-го в Москве, на которых я тоже присутствовал, дезинтегрировали СССР. И только через несколько лет мы сможем оценить полный эффект от того, что Пекин открылся во время Олимпиады-2008. Но уже сейчас мы видим, что китайские журналисты устраивают забастовки против цензуры. Этого никогда раньше не было. Силу социальной интеграции, создаваемую Олимпийскими играми, очень сложно оценить.

Это скорее политический потенциал Игр. А в каком культурном направлении они развиваются сегодня?

Д. М. Олимпиада отличается тем, что небольшие нации и маленькие государства, такие как Буркина-Фасо, Тринидад и Тобаго, страны Океании, представлены наравне с державами. В Пекине я познакомился с бегуньей с острова Тувалу. Она тренируется на движущейся ленте местного аэропорта, потому что больше негде. Но у нее все равно есть шанс на победу. Так Олимпиада открывает глаза тысячам людей на окружающий мир и друг друга. А уж если представитель небольшой нации выигрывает медаль, это прибавляет всему этому народу энтузиазма и повышает интерес к спорту.

Но ведь обычно считают, сколько наград заработали страны-лидеры, по количеству медалей...

Д. М. Олимпиада - это универсальность, это абсолют, а вовсе не количество медалей, собранных США, Китаем или Россией. Если хотите - это миниатюрный урок жизни: если желаешь преуспеть, надо много трудиться. Как и в жизни, надо соревноваться честно и по правилам коллективной и индивидуальной дисциплины. Если люди не подчиняются этим правилам, ничего не работает.

В чем основная проблема Игр?

Д. М. Каждая Олимпиада - это треугольник. Один угол - это МОК, который, образно говоря, владеет играми. Второй угол - Международные федерации спорта, которые отвечают за каждый олимпийский вид спорта. Третий угол - это Национальные олимпийские комитеты, которые “предоставляют амуницию”: отбирают участников. Все эти организации постоянно соревнуются между собой в вопросах принципов, финансирования и всего, что им приходится делить. Так же довольно остро стоит проблема допинга. Но это вечная проблема, связанная с человеческой природой в целом: люди часто пытаются обмануть друг друга. Олимпиада же продвигает идею честной игры и чести не от победы вообще, а именно от победы в честной борьбе. При этом людям нравится видеть не самовлюбленных, а дружелюбных победителей, таких как Эмиль Затопек или Джессика Эннис.

От чего по вашим наблюдениям зависит победа?

Д. М. Иногда от удачи. Элементы удачи есть в любом спорте постоянно, но я бы сказал, что ее доля в общем медальном зачете - не больше 2%. Результаты отражают уровень соревнующихся индивидуумов. Помимо физической подготовки важен психологический фокус, концентрация, сила воли. Они поднимают уровень выступления на 5-7% от того, что спортсмен делает обычно. Многие участники говорили мне, что из-за психологического давления соревноваться за страну гораздо сложнее, чем достигать чего-то для себя.

Есть ли предел рекордам?

Д. М. Его нет. Результат большинства олимпийских видов спорта невозможно измерить часами или линейкой. Абсолютные измерения существуют в небольшом ряде дисциплин. Но даже в них в течение еще нескольких веков человек будет совершенствоваться, пусть на сотую долю сантиметра или секунды.

В последнее время часто говорили о том, что в будущем олимпийцы и параолимпийцы будут соревноваться вместе и наравне? Это возможно?

Д. М. Моя позиция насчет параолимпиады не слишком популярна. Не поймите неверно, я восхищаюсь параолимпийцами и тем, что эти Игры дают шанс на достойную жизнь десяткам людей, которым в той или иной мере не повезло, но я считаю, что параолимпиада дискриминирует огромное число других людей с ограниченными возможностями. Как это происходит? В Олимпиаде может участвовать кто угодно. В то же время параолимпийские квалификации очень специфичны и охватывают узкий сегмент людей с физическими недостатками. Соревноваться вместе олимпийцам и пара-олимпийцам никак невозможно, это противоречит идее Игр.

Помимо Олимпиады какие еще аспекты древнегреческой этики нам следовало бы перенять?

Д.М. Я отвечу двумя словами: поклонение совершенству.

Какие соревнования, по вашему мнению, были самыми яркими?

Д. М. Мне понравились лондонские Игры, ведь они проходили у меня дома. Также я люблю барселонскую Олимпиаду-1992: многие не ложились спать до четырех утра, все кафе и бары были открыты, погода была отличная. Лиллехаммер в 1994-м, хороший пример зимних Игр, когда тысячи людей совершенно искренне приветствовали абсолютно всех, независимо от национальности. Вообще, на моей памяти хороших Олимпиад очень много.

Тогда, может быть, вам легче вспомнить яркие победы?

Д.М. О! Выступления Лассе Верена, который сумел выиграть дистанции 5000 и 10 000 м на двух Играх подряд (в Мюнхене и Монреале). Примечательно, что на одной из дистанций он упал, но все равно выиграл. Победа потомка коренных американцев Билли Миллса, которого насмешки в школе чуть не довели до самоубийства, но в итоге он выиграл 10 000 м в 1964-м в Токио. Победа Кэти Фримен в беге на 400 м в 2000 году. Мечтой ее детства было выиграть Олимпиаду и нести два флага - Австралии и аборигенов, к племени которых она принадлежала. Вообще, Олимпиада помогает интегрировать людей для глобальной аудитории.

Если бы у вас была возможность поговорить с бароном Пьером де Кубертеном, о чем бы вы его спросили?

Д.М. Я бы просто сказал: хорошо сделано! Он верил в физическую дисциплину как способ моральной реструктуризации общества. Он верил в то, что люди благодаря Олимпийским играм станут лучше. И вот через 150 лет я могу сказать лишь одно: well done!

Эта публикация основана на статье «Олимпийские летописи» из приложения "Как потратить" газеты «Ведомости» от 04.03.2013, №36 (3298).