Инсценировка суда над Pussy Riot в Сахаровском центре: Искусство и жизнь срослись идеально


В выходные в Сахаровском центре искусство в очередной раз срослось с жизнью: на инсценировку процесса над Pussy Riot пришли представители силовых структур и радикально настроенной православной общественности (возможно, ряженые) и попытались постановку сорвать (возможно, не всерьез).

Когда в спектакле объявили часовой перерыв по просьбе сотрудников Федеральной миграционной службы, а потом в дверь начали ломиться казаки, участники представления (большинство из которых играли – ну или почти играли – сами себя, но не совсем) слегка оробели – держа между тем в уме, что все это, наверное, понарошку, а потому не страшно. Единственным, кто повелся на этот веселый карнавал, был, парадоксальным образом, режиссер Мило Рау – пытаясь доказать свое право находиться на территории Сахаровского центра, он растерянно тряс швейцарским паспортом с деловой визой, не понимая, что спектакль о конфликте религии и искусства российская действительность дорежиссировала за него сама.

Причем, возможно, не вполне произвольным образом – есть подозрение, что и ФМС, и папахи, и охранявший беззащитные папахи ОМОН в Сахаровский центр привел один из экспертов обвинения, специализирующийся – иногда совместно с телеканалом НТВ, камера которого бегала тут же, – на проведении агрессивных акций, например со срыванием с прохожих маек, которые сам он числит по ведомству современного искусства. Но наличие таких художников – также важная деталь современного отечественного ландшафта.

Получается, спектакль Рау под названием «MoscowTrials» доделал сам себя – как доделывает само себя идеальное произведение актуального искусства. Актуальность – в глазах смотрящего, воплях или аплодисментах реагирующего, поступках воспринявшего. Совершенно очевидно: участницы группы Pussy Riot, рассмотрение дела которых было инсценировано в Сахаровском центре в воскресенье, убеждены, что их акция не закончилась в храме Христа Спасителя – она продолжалась в зале суда, продолжается в пермской и мордовской колониях, будет продолжаться в любом месте, где будет упомянута.

Швейцарский режиссер выбрал удивительно точный прием, чтобы поставить спектакль о современной российской жизни.