Swans сыграли в Москве: Дом музыки

О Swans пишут, как правило, в превосходных степенях: влияние ее тридцатилетних трудов на многие музыкальные жанры трудно переоценить, а возвращение на сцену после долгого перерыва оказалось не повторением пройденного, а следующим шагом.

Swans, вероятно, самое архитектурное музыкальное явление. И архитектурность здесь не метафора. Звук Swans имеет к архитектуре отношение гораздо большее, чем к музыке. Слушатель воспринимает его всем телом, а не только слухом. Более того, слух становится почти излишним органом чувств. Как и зрение. И остальные чувства. Остается только тело.

Архитектуру принято относить к визуальным искусствам, хотя она таковым является лишь в небольшой степени. Мы привыкли не замечать, как много она говорит нашему осязанию: и не только в редкие моменты прикосновения к ней, но и своим теплом или холодом, простором или теснотой, высотой ступеней, свежестью или духотой. И если отвлечься от тонкой поверхности стен, которые видит обитатель дома или прохожий, то архитектура в первую очередь предназначена для пребывания наших тел и лишь потом – для упражнений глаза. Но там, где наши тела, пребывает и наш дух.

Звук, который производит Swans, основан на торжественном ритме, который прорывается через сложную структуру немыслимого грохота инструментов и пронизывает тела присутствующих. Иногда ритм организует собой общий звук, иногда ему противостоит. Иногда все прекращается и тишина кажется оглушительной.

Этот ритм знаком телу по дворцовым лестницам, по ветру в портиках, по размеренному шагу, по монотонному биению сердца. Литургическая торжественность и раздирающая все существо мощность волны несет дух вверх, тяжелые редкие удары выстраиваются в колоннады гипостильных залов, непрерывный рев обрамляет стеной и мгновение тишины, в котором вдруг звучит голос, – это окно, в которое кто-то зовет. И судя по тому, что мы в храме, – зовет высшая сила.