Валерий Панюшкин: Просто люди
Почему последние ксенофобские законы выглядят так глупо
Ксенофоб свято верит, что должны быть на светфе какие-то люди, которые хуже, чем он. По рождению. Биологически
Когда телеведущий Дмитрий Киселев высказался в том смысле, что следует у геев, погибших в автокатастрофах, вырывать сердца и хоронить отдельно от тел, чтобы никому не повадно было использовать эти сердца в качестве донорских, прогрессивная общественность возмутилась. Чуть менее прогрессивная общественность стала пытаться мыслить логически: приводила отчеты ЮНЭЙДС, согласно которым геи в двадцать раз чаще бывают инфицированы ВИЧ и, может быть, действительно лучше геев не брать в доноры. Совсем дремучая общественность кричала «так им и надо».
Но никто почему-то не задавался простым вопросом: как узнать у мертвого, гей он или не гей? Как вы можете установить сексуальную ориентацию человека, если у него констатирована смерть головного мозга и органы его продолжают жить лишь благодаря искусственной вентиляции легких?
Нельзя сказать про мертвого человека, гей он или стрейт. Сексуальная ориентация - это прерогатива живых. А мертвый - он уже не гей и не стрейт, не москвич и не незаконный мигрант, не иудей даже и не эллин. Он - прах, ну, и бессмертная душа, если кто в нее верит.
Гомофобы, юдофобы, нацисты, фундаменталисты - любого рода ксенофобы, одним словом, верят, однако же, что некоторым людям должна быть имманентно присуща принадлежность к тому или иному гонимому ими меньшинству. А хуже то, что даже и защитники меньшинств защищают права меньшинств, а не ту мысль, что невероятно трудно бывает определить принадлежность того или иного человека к тому или иному меньшинству. Как определить мусульманина? Обрезанный человек с черной бородой? Как определить православного? Необрезанный человек с русой бородой? В два логических шага любая ксенофобия доводится до совершеннейшего абсурда. Но это не мешает ксенофобам выдумывать все новые и новые гонения для нелюбимых ими меньшинств. Именно что пропуская логические шаги.
Я полагаю, наши ксенофобские законы последнего времени так глупо выглядят именно потому, что тщатся скрыть главную для ксенофоба страсть - страсть к измерению черепов. Ксенофоб свято верит, что должны быть на свете какие-то люди, которые хуже, чем он. По рождению. Биологически. А когда научных подтверждений тому, что бывают люди первого и второго сорта, не находится, ксенофоб начинает беситься, путаться в логике и заявлять, например, что мертвецу может быть присуща сексуальность.
Правда же заключается в том, что если человек допустил в своей голове любого рода ксенофобскую мысль, то рано или поздно этот человек придет к необходимости измерять черепа (щиколотки, разрез глаз, сфинктеры). Любой ксенофоб рано или поздно придет к необходимости законодательно как-то навязать отличия гею, еврею, кавказцу, мусульманину, православному, кощуннику, раз уж биологически таковых отличий нет. Любому ксенофобу рано или поздно понадобится налепить на грудь определенным им изгоям желтую звезду, розовый треугольник, радужную ленточку. А дальше вы знаете: гетто, лагеря, газовые камеры... Ну, и Нюрнбергский процесс в конце концов.
Телеведущего Киселева можно поздравить: он находится в одном шаге от налепливания специальных опознавательных знаков на членов гонимого им меньшинства. То есть в двух шагах от гетто, в трех шагах от лагерей с газовыми камерами. Ну, и в четырех шагах от скамьи подсудимых на Нюрнбергском процессе.
Я только призываю подумать: мы-то где? Далеко ли отстали от телеведущего Киселева? Так ли уж чужды мысли мерить черепа? Даже если мы защищаем меньшинства, даже если сами к меньшинствам относимся, признаем ли мы то, что становится очевидным на аппарате ИВЛ, - это просто люди, люди и всё?