Игорь Сердюк: Лоза без пенсии
Зачем отправляться в Австралию, чтобы узнать вкус вина, которое пили Пушкин и Гоголь
Выходя из автобуса, обработайте обувь спреем и обязательно наступите обеими ногами в кювет с водой, который будет стоять у калитки. Кювет совсем неглубокий, поэтому не беспокойтесь за ноги, вы их не промочите».
Посещение старого виноградника в Южной Австралии сопряжено с целой серией предосторожностей. У вас спросят, как давно вы бывали на других виноградниках мира и где именно, и предложат пройти вышеописанную процедуру. Не обижайтесь, в Австралии действует карантин. Сюда нельзя ввозить ничего, что росло и растет на земле, а за случайно оставленный в ручной клади банан или яблоко можно поплатиться серьезным штрафом. Зеленый континент защищается от паразитов и вредителей внешнего мира как может.
И защищается небезуспешно. Австралия - единственная страна, которой удалось остановить распространение филлоксеры, микроскопической тли, которая в конце XIX и начале XX века уничтожила почти все виноградники Европы, Азии, Африки и Северной Америки. До Аргентины и Чили она каким-то чудесным образом не добралась, а в Австралии ее губительное продвижение удалось пресечь. После того как очаги филлоксеры обнаружили в штатах Виктория и Новый Южный Уэльс, был введен бескомпромиссный карантин, и членистоногий полужесткокрылый враг далеко не прошел.
Как любопытный читатель, без сомнения, знает, мир научился бороться с филлоксерой, прививая европейские лозы Vitis vinifera к более устойчивым американским корневым системам Vitis labrusca. Виноделие удалось спасти, но чистота жанра была потеряна. Что бы ни говорили виноделы об идентичности привитых и непривитых лоз, мы понимаем, что пьем не совсем то вино, которое пили, условно говоря, Пушкин и Гоголь.
И хотя наши классики никогда в Австралии, конечно, не были, непривитая южноавстралийская лоза - прямой потомок тех французских лоз и наследница того самого вкуса, который был хорошо им знаком.
У непривитых лоз, которые удалось сохранить в Южной Австралии, кроме прочих особенностей, обнаружилась поразительная склонность к долголетию. На эту тему до сих пор спорят, но большинство специалистов считает, что на своих собственных корнях виноградный куст живет и плодоносит дольше, чем на американских.
Жизнеспособность лозы зависит от обстоятельств слишком многих и разных: от сорта винограда и его клона, от строения почвы, на которой он высажен, и от плотности посадки, от нагрузки на лозу (читай: урожайности), наконец, от совпадения или несовпадения нескольких показателей. Но мы точно знаем, что самые старые из «рабочих» лоз таких непохожих сортов винограда, как «каберне-совиньон», «шираз», «гренаш» и «мурведр», сейчас проводят свою счастливую старость на виноградниках Южной Австралии.
Самые старые лозы «мурведра» - 1863 года посадки - на винограднике Олд Гарден, принадлежащем семье Хьюитсон. Самый старый «гренаш» - 1849 года - у семьи Сирилло. Самое старое «каберне» - 1888 года - на участке Блок 42 виноградника Калимна; самый старый «шираз» - 1843 года - на лэнгмейловском винограднике Фридом.
Конечно, возраст лозы - не единственный и не решающий фактор из тех, что определяют уровень вина и его цену. Самые старые лозы с культового виноградника Хилл оф Грейс семьи Хеншке - 1860 года посадки, а Penfolds Grange вообще ассамблируется из нескольких лотов, причем обычно из разных южноавстралийских долин... Но рекорд цен на австралийское вино принадлежит именно этим двум брендам.
Старые лозы «работают на износ», до своих самых последних сил. Даже мизерный урожай, каким считается одна-две тонны винограда с гектара или две-три полноценные грозди с куста, идет в дело и дает, наверное, самые дорогие австралийские вина. Впрочем, и в столетнем, и даже в более зрелом возрасте виноградник в Австралии может производить и от 5 до 10 тонн с гектара. Может быть, в благодарность за то, что его не уничтожили, несмотря ни на кризисы в экономике, ни на просыпающееся время от времени жгучее желание побороться за трезвость.
Как известно, виноградная лоза не выходит на пенсию. Если она прекращает давать виноград, ее выкорчевывают, а почтенный пень либо отправляется украшать чей-нибудь артизанально оформленный интерьер, либо ритуально сжигается на костре барбекю. Говорят, что поджаренное на таких углях мясо обладает особенным ароматом.
Автор - куратор проекта «Винотека.ru»