Кирилл Харатьян: Россия как родина
Почему стоит равняться на царскую, а не на советскую Россию
Почему мы ведем дело так, будто мы наследники исключительно советской, безбожной, лживой, бессердечной цивилизации?
В этом году - столетие Первой мировой войны; до большевистского переворота именно эта война у нас, в России, иногда называлась Великой Отечественной. И есть одно решительное отличие этой Великой Отечественной и от просто Отечественной войны 1812 года, и от той Великой Отечественной, 1941-1945 годов, которую теперь принято так называть.
Оно вот в чем. Наполеон захватил Москву, Гитлер чуть было не захватил Москву, а по версии, изложенной в замечательной книжке Виталия Рапопорта «Война, пропади она пропадом!», просто не имел четкого намерения захватывать Москву; то есть обе захватнические армии, и наполеоновская, и гитлеровская, прошли далеко, на тысячу километров в глубь российской территории. И вот общедоступный, но малоизвестный факт, на который обратил мое внимание писатель-монархист Иван Солоневич: в Первую мировую войну враг не прошел дальше Минска. Это было в 1915-м. В августе 1915 года, 23-го числа, из-за неудач в кампании командование российскими войсками принял на себя царь-мученик Николай Второй, после чего серьезных успехов захватчики, Германия, Австро-Венгрия и Турция, уже не имели.
Чтобы не вдаваться в рассуждения о вкладе царя в успехи России, приведу цитату из воспоминаний современника тех событий англичанина Уинстона Черчилля: «Николай Второй не был ни великим полководцем, ни великим правителем. Он был всего лишь честным, простым человеком средних способностей, милосердным и глубоко верующим. Но бремя высших решений лежало на нем. Все вопросы в конце концов сводятся к ответам да или нет <...> и именно он давал эти ответы. Война или мир? Атака или отступление? Вправо или влево? Демократизировать или не давать послаблений? Уйти или упорствовать? Вот была арена битвы Николая Второго. Почему он не должен принять причитающейся славы? Самоотверженный прорыв российской армии, спасшей Париж в 1914 г.; преодоление мучительного беcснарядного отступления; медленное восстановление сил; брусиловские победы; вступление России в кампанию 1917 г. непобедимой, более сильной, чем когда-либо, - разве нет во всем этом его доли?»
Помимо военных заслуг у Николая Второго есть и, так сказать, гражданские. Можно говорить и об экономических реформах, которые при нем проводились и привели к невиданному расцвету России - даром, что ли, советская статистика сравнивала достижения безбожной власти с 1913 годом? (Тут можно, кстати, упомянуть, что выплавка стали в России, например, при последнем царе росла быстрее, чем в знаменитые первые пятилетки.) Можно - и о невероятных технологических прорывах: при Николае Втором появились электростанции, самолеты, автомобили, радио... Можно - и об общественной свободе, как ни относись к революции 1905 года, погромам и прочим ужасным происшествиям.
Все больше узнавая о той, столетней давности, России, я все время задаюсь вопросом: почему же мы, сегодняшние, не пытаемся отсчитывать свое время, свою цивилизацию от нее? Почему мы ведем дело так, будто мы наследники исключительно советской, безбожной, лживой, бессердечной цивилизации? Чем нам так дорого коммунистическое пугающее величие и его символ - в сравнении с величием поднимающейся гигантской державы во главе с милосердным и скромным государем?
Если б мы, и в том числе наши правители, считали своей родиной Россию Николая Второго, а не СССР, думаю, многих нынешних сложностей мы бы избежали.