Кирилл Харатьян: Прочь с дороги
Зачем Великий пост современному человеку
Банальней не скажешь, но жизнь моя сильно напоминает автостраду: мелькают какие-то здания, люди, природа, снова здания и снова люди
Вот, слава Богу, опять наступил Великий пост.
Хотя можно было бы всерьез поспорить вот с этим словом: опять. Наступил - да, но внезапно, пусть и ожидаемо.
Потому что - Господи, как же несется время! Вот только был август, и мы такие загорелые вернулись с моря, с кучей шмоток и впечатлений - ан уже и декабрь, и нужно думать о новогодних подарках и о том, куда отправиться на каникулы; ох, погодите, постойте: Масленица!
Банальней не скажешь, но жизнь моя сильно напоминает автостраду: мелькают какие-то здания, люди, природа, снова здания и снова люди; ни на чем не сосредоточишься, ничему не уделишь настоящего внимания, ничего толком не сделаешь - гонка! Вот, скажем, любимая женщина у тебя есть, и надо было бы провести с нею одною хотя бы какое-то время, отдавшись ей и чувству целиком; так нет же - обязательно возникают события, люди, здания, надобности; ну и все, момент упущен. Или - мысль пришла в голову, показалась богатой и ценной, только потянулся, условно говоря, за пером, как что-то замелькало, задергалось, зазвонило: все, прощай мысль. Скорей, скорей - а куда торопимся-то? - да чего спрашивать, давай, пошевеливайся!
Ну и пошевеливаешься. Кажется, что остановить тебя может только тяжелая болезнь или могила. Кажется, и не сойти тебе с этой дороги никак.
А вот и сойти. Для этого, я считаю, и приходит, всякий раз внезапно, пусть и ожидаемо, Великий пост. Тормозим (продолжая автодорожный образ), отстегиваемся, глушим мотор; самые отважные из нас даже выходят прочь из машины, выводят жен и детей и углубляются куда-то в дебри.
Все, мы теперь в ином мире. Здесь не стоит шуметь и развлекаться, здесь не нужны ломящиеся от яств столы, здесь нет места бурной телесности, обычно так занимающей нас; зато здесь тихо, только звучат печальные, но радостные, стройные песни; здесь можно, наконец, выплакаться всласть, рассказать самому себе и всем близким, как ты исстрадался, как был черств и нелюбезен с ними, как без повода гневался, как не мог выказать своей любви и нежности; здесь можно, наконец, любить и восторгаться, думать и сочинять без оглядки на пустое и временное.
Есть одна удивительная особенность этого схождения с привычного пути на, буду надеяться, путь истинный - почему я и возражаю против слова «опять». Всякий раз открывающаяся картина оказывается совершенно новой; всякий раз я обнаруживаю какие-то неведомые прежде собственные и близких своих черты. Нельзя сказать, чтобы это были всё радостные открытия - как раз наоборот; но великопостное время позволяет принять их без отчаяния, с упованием и любовью.
Трудно, конечно, ох как трудно удерживать себя вне привычной дороги, вне этой бесконечной суеты и мелькания; то и дело обстоятельства жизни заставляют тебя возвращаться и снова гнать; но - можно же быть упорным и, вздохнув о своем несовершенстве, снова сойти прочь с привычной дороги и вернуться к тишине, вниманию и любви.
Да, и Господу своему ты, наконец, уделишь хотя бы малую малость себя и своего времени - ты же Его всегда откладываешь на потом, не чтишь Его молитвой, не ходишь к Нему в дом, не благодаришь Его. А тут ты вместе со всеми с каждым днем становишься все ближе и ближе к Его подвигам, сострадаешь Его страданиям и, наконец, в конце поста - воскресаешь вместе с Ним.