Евгений Жадкевич: Таблица приумножения

Нефть-матушка, газ-батюшка, повивальная бабка - мировой энергетический кризис 1973 года. Обласканный судьбой, инвесторами и фотографами, этот город рос, как букингемский принц, а вырос в скучного сорокалетнего детину.

Буклеты не врут, называя Дубай чудом света. Самое чудесное и непостижимое - это мотивация туристов, приезжающих сюда за собственные деньги. Она зыбка и туманна, как здешний воздух, дрожащий на жаре. Конечно, здесь есть море, соленое, теплое и плоское, как забытый на столе кусок сливочного масла. Море, в которое хочется залезть, только если знаешь, что остаток года проведешь в Норильске. Есть рестораны с огромными порциями мишленовской еды, как будто повар из Бордо подписал меню, а накладывать в тарелки поручил доброй тетке из заводской столовой. Есть небоскребы, кучностью застройки утирающие нос Манхэттену. Есть сотня рекордов Гиннесса, от самого большого золотого кольца до самой высокой на свете башни, воплощающей нефтяную иглу.

Всего остального, что могло бы порадовать туриста, в Дубае нет. Ни соотношения цены и качества, ни деревьев, ни красивого базара, ни местных жителей. «Местными» здесь называют инопланетян в белых одеждах, вальяжных и неприступных. Нет бульваров, пешеходов и вообще расстояний, которые можно пройти пешком. «Елисейские поля» имени шейха Зайда, «главное авеню Ближнего Востока», представляет собой хайвей, соединяющий через пустоту разрозненные участки городской застройки. Нет истории: «Мы ловили жемчуг, потом пришла нефть, и о нас стали заботиться добрые шейхи». Городской музей здесь размером с обувной магазин, а торговые центры больше, чем Лувр.

Бравируя своей открытостью и космополитизмом, Дубай безраздельно принадлежит одной семье и остается глубоко кастовым обществом. Этот город только внешне похож на «плавильный котел» американского типа. На самом деле приобщиться к нефтяной ренте, пособию на виллу, свадьбу и обучение детей в Оксфорде суждено только по праву рождения - натурализоваться практически невозможно. Основное население - приезжие по трудовым визам, привязанные к своим контрактам, будь то француз-менеджер по продажам дорогого отеля, украинская девочка в меховом магазине, таксист-малаец или пакистанский строитель, который работает по ночам, чтобы свежий бетон не растрескался на жаре. Их объединяет английский язык с разнообразным акцентом, восторг по поводу хороших цен на бензин, умение копить деньги, вовремя пить воду, бороться со стрессом и знать свое место.

Тем не менее Дубай, намытый деньгами, как искусственный остров, манит туристов, готовых платить пятьсот долларов за ночь и покупать вещи дороже, чем у себя дома (дешевле здесь только шубы). Вряд ли все мы инфантильны настолько, чтобы сходить с ума от поющих фонтанов, аквариумов со скатами и танцев живота в исполнении молдаванок. Привлекательность Дубая в том, что деньги, изматывающие зубной болью работоспособное человечество, здесь добываются со дна моря с жемчужной улыбкой. Отягощенные долгами и дурными макроэкономическими предчувствиями, мы едем в Дубай как паломники, чтобы прикоснуться к инфернальному источнику большого бабла.

Поддавшись гипнозу, мы приумножаем чужое богатство покупкой бургера за сорок долларов на искусственном пляже с видом на стройку. Если спросить, почему так дорого, пляжный мальчик ответит «это Дубай» и улыбнется, зная, что именно этот ответ нам хотелось услышать.

Автор - генеральный директор туристического агентства «Остров Европа»