Евгений Жадкевич: Как безошибочно узнать соотечественника за границей

Привыкшие к тому, что у нас все жарится круглосуточно, мы сходим с ума от того, что в три часа нельзя пообедать, а в пять поужинать

Встроенная в наш мозг система распознавания соотечественников запускается автоматически, как только мы оказываемся за границей. Вероятно, эта программа «свой-чужой» создана для взаимовыручки, но чаще мы пользуемся ею, чтобы вовремя замолчать или перейти на другую сторону улицы. Раньше, когда выездных русских отличал тяжеловатый шик, мы безошибочно узнавали друг друга по одежде. Соотечественника в очереди можно было пять минут читать, как газету, - много букв и товарных знаков на обуви, джинсах, футболке и даже пряжке ремня. Теперь в Европе так ходят туристы из материкового Китая, а мы почти сливаемся с местным пейзажем. Система распознавания своих прошла обновление на клеточном уровне, и глаз цепляется за другое.

Прежде всего это улыбка и связанная с ее отсутствием неподвижность лица, особенно у наших мужчин, которые за границей напоминают вырубленные из камня тяжелые фигуры с острова Пасхи. Далее - свинец в разговоре с обслуживающим персоналом, будь то консьерж, носильщик, официант или продавщица. Местные люди воспринимают эту манеру как признак граничащего с пренебрежением недоверия, хотя на самом деле наш английский язык просто слишком нижегородский, чтобы на нем пошутить. К тому же мы постоянно попадаем впросак с расписанием общепита и магазинов. Привыкшие к тому, что у нас все жарится круглосуточно, в романских странах мы сходим с ума от того, что в три часа дня нельзя пообедать, а в пять вечера поужинать. Конфликт пустого желудка и закрытой кухни бесит нас так же, как и любая другая ситуация, в которой у нас есть деньги, а нам ленятся или не хотят что-то продать. За это мы тихо ненавидим воскресный Париж, любим Дубай, а чаевые оставляем даже тогда, когда не было вкусно.

Другой верный признак своего человека - это желание «посидеть», которое отличает всех русских посетителей клубов и полуночных заведений. Там, где европеец заплатит за вход и два напитка у барной стойки, русский согласится на столик с минимальным потреблением трех бутылок, чем беззастенчиво пользуется менеджмент всех топовых клубов Европы. Если теплая майская ночь вынесет вас на питейную холмистую улицу в Лиссабоне, можете быть уверены, что все эти шумные люди со стаканами на улице - чужие. Наши сидят в глубине диванных вип-зон и угрюмо стреляют глазами, по-своему понимая престиж, разврат и веселье. Еще одна, встроенная в систему распознавания деталь - это пакеты из магазинов. Если европейский турист может повредиться рассудком на хорошей сезонной распродаже, то для нас шопинг - это религия, обновление и война круглый год. Мы, как правило, ходим с пакетами, не оформляя доставку, - это наши трофеи, отбитые у японцев, китайцев и арабов с Залива, взятые со скидкой и без, но всегда с предъявлением паспорта, чтобы оформить tax free.

И, наконец, машины. К ним мы относимся с таким же трепетом, как англичане к домам и садам. Хорошая машина должна напоминать крепость и танк одновременно, быть непригодна для парковки и вибрировать амбицией. Поэтому в пунктах проката у русских печальный вид - все, что нам выдают, слишком практично и намного хуже того, что мы оставили дома. «Хорошее дело хертцем не назовут», - сказал мне один турист, деклассированный прокатной конторой на Лазурном Берегу до двухлитрового мотора с салоном без кожи и дерева. Мы меняемся, но безошибочно узнаем друг друга за границей, в какой бы потребительский класс ни определила нас наша зарплата, лишний раз подтверждая своим архетипом, что в путешествиях важнее не слово «куда», а слово «откуда».

Автор - генеральный директор туристического агентства «Остров Европа»