На берлинском фестивале Foreign Affairs Рейнеке Лис оказался злее волка

Фестиваль «театра, танца и перформанса» запустили три года назад. Тогда новое руководство Berliner Festspiele заменило растянутый, но проверенный фестиваль Spielzeiteuropa на компактный, но рискованный Foreign Affairs. Зрителей повели на спектакли неожиданного формата - от «лекции-концерта» до «человеческого зоопарка», отсылавшего к постколониальному развлечению торговцев живым товаром.

Теперь на фестивале появился раздел performing pop, в который попало, например, музыкальное ревю из хитов дуэта Phantom and Ghoste и объектов художника Козимы фон Бонина - ракушки, крабы и прочие осьминоги. Пародии на страдающих манией величия и спивающихся кабаретистов, как и шутки, которые отпускают пианист, вокалист и говорящие игрушки, - так себе. Но вот над чем обхохочешься - это вмонтированная в шоу видеолекция о том, как в XIX веке на поэтику и машинерию романтического балета повлиял подводный мир парижского Аквариума, после посещения которого Теофилю Готье (либреттист «Жизели») снесло крышу, балетную сцену наводнили ундины и прочие подводные твари, а на изобретение пуантов и тюник напрямую повлияли формы медуз и осьминогов. Остроумнее доклада Айке Витрока была только мистификация Сергея Курехина «Ленин - гриб», о которой зритель не знает, но факта наличия матриц на все про все это не отменяет.

Оказавшись внутри проекта Please, continue (Hamlet), например, трудно не вспомнить о проектах другой группы - Rimini Protokol. Именно «внутри», поскольку авторы Ян Дайвендак и Роджер Барнат превратили сцену в зал суда с настоящими адвокатами, судьями, обвинителями и зрителями в качестве присяжных, которым предстоит решить, умышленно Гамлет убил Полония в спальне королевы-матери или все же нечаянно. В каждом городе проект отражает местные реалии. Безработный Гамлет сидит в берлинской тюрьме Моабит, а место преступления - кишащее крысами социальное жилье, где он живет с мамой. На этом перевертыши заканчиваются, и зрителям в блокнотиках, выданных, чтобы делать пометки по ходу процесса, довольно быстро записывать становится нечего: три часа дотошных выяснений, кто сколько пива выпил и как часто в доме травили крыс, не увлекают (у Шекспира за это время событий происходит куда больше). Поэтому на ум приходят аналогии уже не с документальными проектами Rimini Protokol, а с шоу, каких и в телевизоре полно. Зачем же за их копией тащиться в театр?

Другое дело - бельгийская группа F.C. Bergman. Cостоящая из актеров и художников, она в процессе коллективного творчества хоть и перемалывает кино, живопись, литературу, но получает в итоге нечто абсолютно первичное. Не с чем сравнивать. Не с кем. Образы и подобия бергманцы создают сами - а это редкость, особенно когда знаешь, что даже балет произошел от медуз. Прогремевшая еще на первом Foreign Affairs компания открыла третий фестиваль новой работой Van den Vos, в основе которой французские, фламандские, немецкие сатиры о похождениях хитрого Рейнеке Лиса. От них, впрочем, как и от сказки Гете, остались тут рожки да ножки. Хотя суть - охота на Лиса, соблазнившего и сожравшего жену Волка и поубивавшего всех киллеров, которых к нему подсылали, - не изменилась. Тот же психотриллер.

Лис оказывается ментальной проекцией Волка, а суицидники, чуть что сигающие в бассейн посреди сцены или бегущие в лес за экраном, кажется, только и мечтают, чтобы их не убили, так съели.

Природа в проектах F.C. Bergman всегда круче цивилизации. Сожрет и не подавится. Ее мир отражен на экране и начинается прямо за кулисами. Ни понять, ни приручить. Разве что разместить на границе музыкальный ансамбль «Калейдоскоп» - озвучивать ее темное нутро. И еще аккуратно смывать кровь водой из шланга, когда на сцену выносят очередную жертву Лиса. Между природой и человеком, недвусмысленно cообщает фреска Van den Vos, - война. Но сцены насилия и жестокости не страшнее сказки, в которой «волки от испуга скушали друг друга», если посыпать место преступления театральной пылью и надеть на каннибалов звериные маски. Послание, впечатляющее не только визуально.