Вышел новый роман известного писателя и сочинителя биографий Алексея Варламова

Алексей Варламов хотел написать роман о силе мысленного соблазна, а получилась еще одна книга о Григории Распутине

Мысленный волк» Алексея Варламова, одного из самых известных сегодня авторов художественной и научно-популярной прозы,- воплощенная мечта о настоящем Русском Романе. Вот таким он, в глазах Варламова, и должен быть. Написанным чернилами, в которые слито содержимое чернильниц Тургенева, Толстого, Бунина. С охотником-писателем Легкобытовым и его антиподом - механиком Комиссаровым в центре. С неизбежными противоречивыми женскими образами - трепетным подростком Улей 16 лет, тоскующей от безделья супругой Комиссарова Верой Константиновной, крестьянкой Пелагией, которую Легкобытов взял в жены. С пейзажами, словно вынутыми из уже отфильтровавшей классику «Родной речи» («покрасневшие ягоды, пробивавшиеся из-под травы грибы, упавшие листья и следы от пробежавшей ночью по белому мху остролицей лисицы»). Сквозной философской темой, заявленной в заглавии и указующей на неодолимую силу мысли, через которую и приходит соблазн, поедающий человеческое естество. А также внушительным историческим фоном: время действия романа - 1914-1918 гг. и соответствующей символикой: пожарами, грозами, бурями.

Иногда кажется, что все эти ливни, волглые туманы и Россия над бездной выписаны игривым пером Владимира Сорокина, стилизующего Русский Роман, но нет, у Алексея Варламова все всерьез, без сорокинских зубастых смайликов. Ощущение вторичности сюжетных ходов, стертости языка, призрак бульварного романа, который то и дело выглядывает из чувствительных и эффектных сцен, в особенности любовных, слабеет, лишь когда Алексей Варламов, в последние годы прославившийся как автор действительно высокопрофессиональных и занимательных биографий, переключается с рассказа о судьбах вымышленных героев на истории персонажей документальных. Повествование о Василии Розанове и иеромонахе Исидоре (списанном с реального Илиодора Труфанова) шито крепкой рукой опытного и умного биографа и никогда не рвется.

А уж когда на сцену является Григорий Распутин, «святой черт», целитель и прозорливец, все сконструированные герои окончательно меркнут. Распутин выписан не только со знанием дела (Алексей Варламов написал для ЖЗЛ его биографию) - с симпатией, не оправдывающей героя, но дарующей автору проницательность. «Он не был политиком, не был дельцом, не был юродивым, не был ходатаем за народ перед светлыми очами государя... он был танцором, как те гости из сказки, которые плясали под гусли и не могли остановиться. И он тоже не мог замереть, хотя чувствовал гибельный напев той музыки». Распутин, с повадками мужика, богатыря и юродивого, самозванец и старец в одном лице, оказывается самым живым, самым натуральным в этом умышленном романе. Ему-то и достается роль волка, сметающего со сцены всех остальных и хитро клацающего зубами даже на самого автора.