В Никола-Ленивце построили последний зиккурат

Куратор Антон Кочуркин манифестирует нынешний фестиваль так: «В этом году «Архстояние» завершает строительство высотных бельведеров в ландшафтном парке Версаль объектом «Ленивый зиккурат» (проектная группа «Поле-дизайн. Владимир Кузьмин и Николай Колошин). Территория фестиваля не расширяется, однако на ней появляются причудливые артефакты...»

Это, на мой взгляд, важное и верное заявление, хотя словосочетание «высотный бельведер» звучит комично. Создавать новые объекты в лесу и поле действительно не стоит, а то они перестанут быть лесом и полем. Во-вторых, все равно лучшее уже построено Николаем Полисским (и дай бог, он-то еще построит), гением этого места.

Пример тому как раз сложенный из бревен по технологии «без единого гвоздя» «Ленивый зиккурат» - произведение достойное, но без свойственных подобным сооружениям Николы-Ленивца юмора и лирики. Правда, тут есть концепция, все бревна сделаны из деревьев, погубленных жуками-короедами, безнаказанно жрущими окрестные леса. Но кому от концепции счастье.

К срубу-зиккурату стоит очередь из приехавшей и проживающей в палатках молодежи. Очереди - еще одно новшество Николы-Ленивца, второе идеологическое изменение на фестивале, вытекающее из первого, - полезное использование существующих объектов. Так что в «Ленивом зиккурате» звучит «Атональная архитектура» Сергея Касича, в сарае «Функциональное мычание» показывает «Купель» - оптическую инсталляцию Алефа Вейсмана, в «Удаленном офисе» прекрасная японка Сашико Абе в полной тишине и облаке бумажных обрезков часами режет белые листы формата А4. Куратор основной программы фестиваля Ричард Кастелли считает, что перформанс Сашико материализует время, но можно считать его метафорой загубленной в офисе жизни. Поскольку представленное искусство требует сосредоточенного восприятия, пускают на него малыми дозами, приходится стоять.

Свободный доступ есть только к «Ленивецким часам» Марка Форманека, стоящим посреди поля на фоне восхитительной «Ротонды» Александра Бродского, ставшей почетной классикой Николы-Ленивца. Вот тут настоящая визуализация времени - семь калужских каскадеров в течение 32 часов руками меняют четырехметровые цифры, показывающие реальное время. Это адаптированная к «Архстоянию» работа уже демонстрировалась в Берлине, но кто из нескольких тысяч человек, приехавших на фестиваль, ее видел? Москвичи, разумеется, могли встречаться с современным искусством и посильнее, но вот заехавшие жители Калужской области, наверное, нет.

Другое дело, что от Николы-Ленивца ждешь того, что не увидишь в музее, - ленд-арта, говоря официальным языком. Того, что врастает в лес и поле, потому что вырастает из них и культурной памяти. Популярность «Архстояния» растет во много раз быстрее, чем рождаются произведения, достойные классики места. Если раньше редкие приезжие бродили на природе, неожиданно встречая ее творческое переосмысление, то теперь на некоторых просеках можно передвигаться как в часы пик в трамвае.

Популярность места не должна огорчать, и организаторы фестиваля делают все возможное, чтобы приехавшая толпа нормально спала, ела и не мусорила. И хорошо, что есть теперь гостевые дома с теплой водой и ускользающий WiFi. Хорошо, что для завсегдатаев «Архстояния» создаются новые арт-впечатления. Но будем честны - никого гостевыми домиками и заезжими современными художниками, доступными в музеях, сюда не заманить. Главное все равно - деревня Никола-Ленивец с ее деревянными грачами, столбами с локаторами у «Вселенского разума» и потешной «Границей империи».

У организаторов «Архстояния» настолько сложные отношения с произведениями Полисского и их автором, что они даже не нанесли их на план фестиваля. Конечно, его название «Здесь и сейчас», но нельзя же не информировать вновь приезжих, что кроме сиюминутного есть вечное. Что главное, что нужно сделать в Николе-Ленивце, - лечь на траву высокого берега извилистой реки Угры, видеть прекрасную даль, колышущиеся, словно дышащие, кроны кудрявых деревьев и плетеный старый «Маяк». Вот тогда «смиряется души моей тревога» и кажется: вот так всегда бы. Но потом все равно надо есть, спать и развлекаться. Полисский и «Архстояние» - единый организм, разучившийся жить в мире с самим собой.