Оперу «Богема» в римских Термах Каракалла срежиссировал профсоюз

Радикальный режиссерский ход придумал профсоюз оркестра Teatro dell'Opera di Roma.

Несмотря на то что старшее поколение итальянских меломанов жалуется, что опера на своей родине давно утратила популярность, премьера, даже на открытом воздухе, остается настоящим событием. Даже в тридцатиградусную жару партер полон вечерних нарядов и драгоценностей, а в театральном баре перед началом спектакля рекой текут «беллини» и «россини» - знаменитые итальянские коктейли.

Однако для многих зрителей новой постановки «Богемы» светская часть вечера оказалась главной. Спектакль начался из-за такта появлением на сцене людей «в гражданском». На итальянском и английском (в Термах Каракаллы по традиции много туристов) они объявили, что профсоюз оркестра и руководство театра до последней минуты пытались выработать удовлетворяющую обе стороны позицию в оплате труда во время летнего сезона, но не смогли этого сделать. Объявление было встречено единодушным стоном «бу». Для зрителей, заполнивших 3500 мест в Термах Каракаллы, это означало спектакль без участия оркестра - в сопровождении концертмейстера оперы. И в то время как в оркестровой яме звукорежиссеры выставляли дополнительные установки, половина партера отправилась к кассам, чтобы вернуть деньги за билеты, а на их места сверху бросились толпы счастливых туристов, заплатившие за вход минимальные 25 евро.

Но музыкальная камерность оказалась в гармонии со сценическим решением спектакля. Давиде Ливерморе, как это принято у итальянских режиссеров, преисполнен почтения к оригиналу Пуччини. По современной моде он не смог отказать себе в удовольствии перенести действие в иную эпоху, но передвинул историю парижской богемной молодежи на минимальные полвека - из бальзаковской поры во времена импрессионистов, благодаря чему в художнике Марселе легко заподозрить молодого Ренуара. Ливерморе, взявший на себя и все художественное оформление спектакля, использовал его репродукции, а также картины Ван Гога, Писсаро, Сезанна. Спроецированные на гигантские планшеты, зрительно уменьшающие циклопические размеры сцены, они оживают с помощью анимации. А для световых эффектов приспособлены даже сами развалины античных терм: на них в начале действия распускаются весенние цветы, а финалу предшествует снег, которому не мешает июльская жара.

Решение Ливерморе было поддержано Даниэле Рустиони, хорошо известным в России по работе главным приглашенным дирижером Михайловского театра. Для него «Богема» стала дебютом в Teatro dell'Opera di Roma. И хотя спектакль не позволил оценить работу с оркестром, каждого из солистов он преподнес как драгоценность и смерть Мими (Кармела Ремиджио) прошла в звенящей тишине. Но на последних аккордах оперы за стенами Терм Каракаллы взвыл десяток полицейских сирен - Рим в полной мере восполнил «Богеме» недостаток режиссерского экстремизма.

Рим