Артисты «Седьмой студии» сыграли спектакль Давида Бобе «Феи»

Пространство исповеди - санузел. Место, где человек один и гол. Ну или полугол - для метафоры вполне достаточно обнажить торс. Допустим, он смотрит в зеркало и задает себе неприятные вопросы - логичная, хотя и банальная мизансцена (с нее и начинается спектакль). Но нет, человек не один, потому что он молодой, а значит, за ним поколение. И вот на обложенную белой кафельной плиткой сцену выходят другие, такие же, коллектив: у меня тоже есть голос, я тоже хочу ныть!

Да пожалуйста: вот вам, юноши и девушки, помимо умывальника с унитазом целых три ванны, плескайтесь и рассказывайте о времени и о себе.

Лить воду - любимый прием французского режиссера Давида Бобе, который уже не первый год работает с актерами Кирилла Серебренникова. В прошлом сезоне, например, он поставил в «Гоголь-центре» «Гамлета», и там тоже были водные процедуры, потому что брызги на сцене - это всегда красиво. Бобе - мастер эффектной картинки, он хорошо работает с актерской пластикой и энергетикой, и иногда этого достаточно, как было в первых эскизах «Метаморфоз» по мотивам Овидия, поставленных с теми же актерами «Седьмой студии». Но там новая театральная плоть лепилась из старых историй, а в «Феях» молодость, ставшая для Давида Бобе и темой, и материалом, остается наедине с самой собой, перед зеркалом в ванной, и это катастрофа. Тем более удручающая, что пафос нового театра, который строят в «Седьмой студии» Серебренников и Бобе, очень хочется разделить и поддержать. Но в «Феях» в этом смысле совсем не за что уцепиться: это не столько современная и прогрессивная работа, сколько попросту слабая.

Лить воду - любимый прием драматурга Ренана Шено, соавтора Давида Бобе, создающего текст вместе с актерами и обновляющего его по мере необходимости. Нынешняя редакция «Фей» уже не первая, но следы актуализации в ней горячи: тут упоминают не только Крым, но и совсем свежие продовольственные запреты - правда, низачем, просто так, в череде всхлипов о хаосе, царящем в мире вообще и в голове персонажей спектакля в частности.

Молодые люди у Шено и Бобе пытаются как-то осмыслить свое место во времени (сейчас) и пространстве (Россия), но сдаются буквально через пару минут и переходят к привычным жалобам. Их угнетает собственная лень, бессилие, отсутствие целей, они не знают, чего хотят (кроме того, чтобы их любили), и т. д. - я слегка спрямляю и огрубляю, но если отбросить цветистость и дежурные обвинения в адрес общества потребления, то остается примерно это. Многословный однообразный бубнеж, не меняющий интонации от смены говорящего. Это такие абстрактные юноши и девушки, о которых невозможно узнать ничего, кроме того, что они склонны к душевному смятению. В лучшем случае нам рассказывают об их сексуальной ориентации: в спектакле есть история гомосексуальной пары, намеченная, однако, настолько робко, что не понятно, зачем было вообще ее заводить.

Больше всего монологи «Фей» похожи на записи в социальных сетях с той разницей, что в сети побольше драматургии, есть какие-то отношения, комментарии, споры и ссоры, а в спектакле Давида Бобе между персонажами ноль взаимодействия, не считая того, что иногда они сидят вдвоем или втроем в одной ванне.