В конкурсе Венецианского кинофестиваля - «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына»

Вообще этот фестивальный год оказался крайне удачным для российского кино. Практически ни один крупный международный смотр - в диапазоне от Роттердама и Каннов до Венеции и следующего за ней Сан-Себастьяна - не обошелся без российских фильмов, неизбежно остросоциальных, даже дерзких, а иногда и вовсе отчаянных в своем неприятии того, что происходит в стране здесь и сейчас. Но дело, конечно, не только в том, что мы вновь становимся экзотикой и горячей точкой одновременно. Как бы банально это ни звучало, но турбулентные изменения, происходящие в России (и с Россией) сегодня, уже успели набрать необходимую критическую массу, чтобы породить ответную художественную реакцию, едва ли возможную во времена былой «стабильности». Поколение «новых тихих», как обозначил наших режиссеров нулевых Борис Хлебников, постепенно сменяется следующим, уже способным противостоять реальности прямо и четко, говорить с ней на ее языке - без эвфемизмов, умолчаний и какого-либо страха.

Кончаловский, конечно, человек совсем другого поколения: он уже прошел через ту систему давления и запретов, о возврате которой не устают твердить сейчас. Закономерно это или нет, но именно сегодня он окликает свое раннее кино о деревенском (читай - русском) человеке и русском деревенском пространстве - «Историю Аси Клячиной», запрещенную в 1967 г. «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» целиком и полностью сняты в современной русской деревне, отрезанной от цивилизации, никак не развивающейся и медленно умирающей уже несколько десятилетий подряд. Как и в «Истории Аси Клячиной», почти все актеры в фильме - непрофессионалы, реальные сельские жители, играющие самих себя. Главный герой - настоящий почтальон, разносящий письма и знакомящий нас с остальными персонажами. Поэтический взгляд соединяется тут с чисто документальным, и этот микс по-прежнему актуален: достаточно сказать, что в прошлом году в Венеции победило именно аскетичное документальное кино, снятое на дистанции, но с большой долей воображения («Священная Римская кольцевая» Джанфранко Рози).

Когда-то именно Венецианский фестиваль открыл Кончаловского - здесь он участвовал в конкурсе со своим дебютом «Первый учитель» (1965), здесь же получил Гран-при за «Дом дураков» (2002). Сейчас среди прочего ему придется соревноваться с новыми фильмами Фатиха Акина («Рана»), Роя Андерсона («Голубь сидел на ветке, размышляя о существовании»), Абеля Феррары, снявшего вслед за скандальным портретом Стросс-Кана портрет Пазолини («Пазолини»), и Алехандро Гонсалеса Иньяритту, чей «Бердмен» - эпическая история об американском актере, впавшем в кризис после роли супергероя, - открывает фестиваль.

Нынешней Венецией второй раз подряд дирижирует Альберто Барбера, уже руководивший фестивалем в начале прошлого десятилетия. С приходом Барберы «Мостра» мгновенно вернулась к своим классическим пропорциям. Фильмов стало меньше, былая эклектичность уступила место гармоничности и сбалансированности, во главе угла оказалась не идея конкуренции со всеми вокруг (прежде всего с Каннами), а некая альтернативность и аристократизм. Фестиваль Барберы под стать самой Венеции - городу, которому не нужно соревноваться с другими, у которого и так все есть: статус, традиции, особый шик, пускай и с налетом патины, но от этого еще более ценный. О том, как там воспримут русского «Почтальона», станет известно 6 сентября.