На Венецианском кинофестивале арт-кино попадается в программе «Горизонты»

«В подвале» - новый фильм Ульриха Зайдля, который он снимал около пяти лет, исследуя то, что рядовые австрийцы делают в своих подвалах - «самом любимом месте в доме», как говорит один из них. Один оборудовал там тир и фанатично стреляет по мишеням, в перерывах негодуя по поводу мигрантов, заполонивших его город. Второй организовал там настоящий музей фашистской символики и портретов Гитлера, самый большой из которых был подарен ему на свадьбу и до сих пор остается лучшим подарком в его жизни. Одна дамочка оборудовала там «камеру пыток», в которой пытает своего «раба» - разумеется, с его согласия. Другая - жертва домашнего насилия и работница какой-то католической организации - тоже упражняется там в БДСМ (в роли «рабыни»). Еще кто-то превратил подвал в красную комнату а-ля Линч и водит туда проституток. А кто-то держит там гигантского питона, скармливая ему кроликов. Ну и т. д.

Все это снято в классической зайдлевской манере: кадры фронтальные, мизансцены непременно симметричные, герой обязательно посередине. До этого Зайдль так же снимал исповедующихся в церкви («Иисус, ты знаешь») или моделей в их гримерках перед зеркалом («Модели»). Каким бы он ни был, человек всегда остается у него в центре вселенной, будь эта вселенная церковью, борделем или БДСМ-подвалом. Поэтому его фильм - это не только портрет современных австрийцев, все еще фатально ушибленных своим нацистским комплексом. Взгляд Зайдля шире, а его гуманизм, сочетающий сочувствие, юмор и отсутствие суждения, способен, кажется, примирить с любой реальностью и всякой тварью живущей. Шоковый эффект возникает тут именно от отсутствия шока - от того, как сверхчеловеческое - весь этот рифмующийся сам собой фашизм-мазохизм-садизм - вдруг оказывается обывательским и жалким в своем обывательстве.

Там же, в «Горизонтах», показали еще один фильм производства студии Зайдля. Хоррор «Спокойной ночи, мамочка» сняли его супруга - кинокритик Вероника Франц и ее молодой племянник Северин Фьяла. Но никакого сущностного отношения к знаменитому австрийцу эта вешь, к счастью, не имеет, хотя и вовсю эксплуатирует клише австрийского фильма. Чистенький дизайнерский загородный дом (с подвалом). В доме двое белокурых мальчиков-близнецов с недобрым взором и их строгая молодая мамаша с забинтованным после пластической операции лицом - звезда местного ТВ. Сначала дети ее просто боятся, не веря, что она их реальная мать. А потом начинают ее пытать, вышибая признание силой. В ход идут веревки, клей-момент, ножницы, мерзкие жуки, которых мальчики любят больше всего на свете. Снято это тоже дизайнерски: лес ядовито-зеленый, дом сияет белизной, жуки черные, кровь красная. Имеется даже инсталляция а-ля Дэмиен Херст в виде дохлой кошки, которую детки бальзамируют в аквариуме и выставляют на обозрение в гостиной. В общем, Вероника Франц и ее племянник в курсе последних тенденций. Они также не раз пересмотрели «Омена», «Детей кукурузы», «Шестое чувство» и особенно «Забавные игры» Ханеке. И на голубом глазу решили продолжить традицию. Но получилась не традиция, а пародия на нее. Как и свою героиню, Франц и Фьяла хотят привязать зрителя к креслу, заклеить ему рот, предварительно запустив туда жуков, а зритель, хоть и давится жуками, все равно продолжает хохотать во всю глотку.

Еще один хоррор о дочках-матерях - «Голодные сердца» итальянца Саверио Костанцо, участвующие в главном конкурсе. Героиня (итальянка Альба Рорвахер) - радикальный веган, о чем ее муж (американец Адам Драйвер), любитель поесть мяса и всего прочего, узнает уже после того, как девушка беременеет. Будучи на сносях, она заходит к гадалке, и та сообщает, что ее первенец будет совершенно уникальным ребенком-индиго. А если так, то и заботиться о нем нужно соответственно: никакого мяса, никакого детского питания, никаких контактов с внешним миром. Только овощи, выращенные мамой на крыше их дома в Нью-Йорке. И еще какое-то масло. Есть от чего сойти с ума отцу ребенка. Между мамой и папой начинается борьба не на жизнь, а на смерть за то, как и чем кормить младенца. Мама уверена, что он индиго и к нему вообще нельзя прикасаться, предварительно не помыв руки. Папа втайне показывает мальчика врачам, которые говорят, что он не растет, и после этого начинает втихую давать ему мясо.

Все это снято на полном серьезе в стенах одной нью-йоркской квартиры. Костанцо силится создать атмосферу клаустрофобии и паранойи, то и дело снимает «рыбьим глазом» и чересчур ссылается на «Ребенка Розмари» Поланского - выдающийся нью-йоркский хоррор о беременности и супружеском безумии, действие которого замкнуто в квартире персонажей. Но дальше стилевых выкрутасов и синефильской игры в цитаты дело не идет. Но и на том спасибо: при всей своей нелепости «Голодные сердца» остаются редким фильмом нынешнего конкурса, который хотя бы не скучно смотреть. Остальные выглядят еще более необязательными. А главные участники - Рой Андерсон, Шинья Цукамото и Андрей Кончаловский - еще впереди.

Венеция