«Болеро» для дворовой команды

«Новый балет», на 25-м году существования обнуливший свое прошлое и заново начавший формировать имидж, в прошлом сезоне отметился небезынтересными премьерами молодых российских постановщиков. В этом сезоне вектор движения решили скорректировать. Для показа новой программы Fortuna vis Lucem выбрали вместительную и буржуазную «Новую оперу». Латинское название скрепляет хитовые «Кармину Бурану» Орфа и «Болеро» Равеля. Осуществить постановку пригласили итальянца Франческо Вентрилью.

Подобное предложение может показаться заманчивым только человеку, который в балете мало что понимает: об эти партитуры разбивали нос даже великие, и если «Болеро» все же имеет выдающиеся воплощения, то «Кармина Бурана» не дождалась их до сих пор.

Молодой миланец тем не менее не обладает чувством самосохранения. Он выбрал часовую версию цикла на стихи вагантов - и попытался придумать ей буквальный пластический эквивалент. Молодая труппа, в которую танцовщики отобраны очень тщательно, с энтузиазмом пытается воспроизвести каждую комбинацию, предложенную Вентрильей. Порой им даже удается превратить эти сплетения в красивый узор. Но в целом долгие метания на фоне многозначной целлофановой пленки выглядят пластическим мусором, не объединенным никакой идеей. Представить идеей персонализацию Фортуны, которой придана точеная фигура опытнейшей примы Большого театра, было бы слишком смело: эту дорожку истоптали еще сто лет назад. В «Болеро» Вентрилье пришлось легче: несмотря на то что хрестоматийной музыке благодаря обработке была придана некоторая водянистость, 12-минутную партитуру существенно увеличить не удалось. К тому же в помощь постановщику оказалось «Болеро» Бежара. Но хотя он и отгородился от предшественника воздвигнутым в глубине сцены подиумом, над которым царит героиня, ее движения иногда дословно повторяют легендарный спектакль, а рыжая копна волос и музыкальные акценты напоминают о Майе Плисецкой и Сильви Гиллем, его великих исполнительницах.

За такие подарки Вентрилью и любят прима-балерины. Появление этого хореографа в России - целиком их заслуга. К счастью, Ульяна Лопаткина и Светлана Захарова после провальных опытов отказались от этого сотрудничества. Но нам остался хореограф, который, по балетным понятиям, играет за «дворовые команды»: пока что вершина его карьеры - это работа во Флорентийском музыкальном мае и Новозеландском балете. А энергичный «Новый балет» сейчас может претендовать на нечто большее.