В вестерне «Спасение» Мадс Миккельсен и Ева Грин спасутся как должно

Женщина молчит, мужчина стреляет, плохие люди в ковбойских шляпах истекают кровью - вот краткая формула «Спасения».

Его снял Кристиан Лёвринг, известный по фильму «Король жив», в котором пассажиры застрявшего в пустыне автобуса разыгрывали по памяти «Короля Лира», - картина была сделана по правилам знаменитого датского манифеста «Догма-95», который жестко ограничивал постановщика в использовании любых эффектных приемов (в частности, имитации убийства) и вообще всяческой киношной неправды. «Спасение», разумеется, работает на противоположных принципах. Но и тут удовольствие получаешь от соблюдения правил - на этот раз жанровых.

Это почти канонический вестерн, сделанный после смерти жанра, жизни после смерти, второго рождения, второго вырождения и всего остального, что случалось в истории этой американской киноигрушки, в которую так любят играть европейские режиссеры-авторы. Лёвринг - не первый «догматик», лихо крутанувший барабан «Кольта»: до него это с успехом сделал Томас Винтерберг в «Дорогой Венди» (2005), поставленной по сценарию самого Ларса фон Триера.

В «Спасении» датчанин Мадс Миккельсен играет сурового переселенца на Дикий Запад, который вместе с братом построил ферму, наладил хозяйство и наконец-то готов принять жену и сына, дожидавшихся на родине, пока он обустроится на новом месте. При взгляде на попутчиков, залезающих в дилижанс к воссоединившейся семье, сразу становится ясно, что до нового дома доедут не все. Дальше - классическая жанровая схема: герой-одиночка против банды, роковая женщина посередине.

Роковую женщину играет Ева Грин. Почти как в немом кино - одними глазами. У ее героини нет языка, губа расчерчена шрамом. Она фурия, эриния - только не из трагедии, а из комикса.

«Спасение» - из тех жанровых забав, где сюжет глубоко второстепенен, это чистое приключение стиля. Важно лишь, какие позы принимают актеры, как движутся и особенно - как смотрят. Мадс Миккельсен и Ева Грин стреляют не из ружей - они убивают взглядом. Над ними большое голубое небо, за спиной у них кофейно-грязные доски салуна, дальше - бесконечная бурая прерия (снятая не в Америке, а в Южной Африке). По прерии - в плащах и шляпах цвета грязи и запекшейся крови - скачут бандиты, среди них знаменитый футболист Эрик Кантона. Все, кажется, из последних сил сохраняют серьезное выражение лица, но именно поэтому никакие шутки недопустимы - в пародию в таких случаях скатываться нельзя. Режиссерский трюк как раз в том, чтобы заставить зрителя переживать, хотя он превосходно знает, что видит не драму, а набор образцовых штампов. Отомстит ли злодеям Мадс Миккельсен? Кто обидел Еву Грин? На чью сторону она встанет в решающий момент? Только молчи, роковая женщина, молчи, не давай ответа. Недаром вырван грешный твой язык. Ты просто - виждь и внемли.

И жги сердца людей.

В прокате с 13 ноября