Выставка «Русская Швейцария» открылась в Женеве

Полное название выставки, открывшейся в женевском Musee des Suisses dans le Monde, - «Русская Швейцария. Художественный и исторический диалог 1814-2014». Даты указывают на причину такого масштабного мероприятия (12 музеев-участников), организованного государственным центром РОСИЗО, - это двухсотлетие установления дипломатических связей между компактной нейтральной конфедерацией и великой Российской империей.

Экспозиция с главной даты и начинается разделом «Освобождение Европы, установление дипломатических отношений, Венский конгресс». Бесспорно, это один из самых красивых фрагментов выставки: превосходные гравюры и ампирные барельефы Федора Толстого славят победы отважного русского воинства над Узурпатором. Однако в каталожной статье руководителей женевского музея Ансельма Цурфлю и Камиля Вердье по этому поводу деликатно замечено, что граждане Западной Европы предпочитают «падение наполеоновской империи», а не «освобождение Европы».

Это замечание не значит, что «дипломатическая» выставка оказалась проблемной, она честно выполнила свою миссию - показала величие русской культуры, всемирно знаменитые представители которой побывали, а то и живали в Швейцарии. Одни создали там свои шедевры, статьи других публиковали в напечатанных в Цюрихе неподцензурных русских изданиях. Таким образом на выставку законно попали такие разные вещи, как фрагмент партитуры «Евгения Онегина» и дорожный саквояж Чайковского, фотографии и издания Толстого и Достоевского, «Колокол» Герцена и Огарева. Разделы о Рахманинове и Набокове, не очень-то насыщенные, также славят русский гений, умевший творить и в изгнании.

Раздел о тех, кто этих гениев навечно отправил в Швейцарию, на такой выставке неизбежен. Тут красивого мало: лица - опухшее Михаила Бакунина, невзрачное Сергея Нечаева, мрачное Веры Засулич, зверски насупленное Сергея Степняка-Кравчинского - не привлекают. А что до витрины личных вещей вождя мирового пролетариата, то там изумляет игрушечная собачка, купленная Лениным для дочери товарища по партии. А рядом - модель пломбированного вагона и донесение российского поверенного в Швейцарии об обстоятельствах судьбоносной отправки в нем ценнейшего живого груза.

На выставке еще много сюжетов, пожалуй, слишком много, чтобы воспринимать ее целостно. Самое неожиданно интересное связано не со знаменитыми русскими швейцарцами, о которых и так много известно, а с путешественниками попроще, оставившими о прекрасной горной стране свои воспоминания. Русские люди воспевали швейцарские красоты неутомимо, на многих страницах, ценя и виды, и целебный воздух, и спокойствие, и даже тамошних медведей. Кстати, среди горных пейзажей, написанных русскими художниками в Альпах, выделяется прекрасная работа Ивана Шишкина с ласково прикоснувшимися друг к другу быком и коровой. А «Пейзаж с дубом» модного в Европе швейцарца Александра Калама можно принять за самую удачную картину Шишкина, который своего коллегу недолюбливал - не без зависти к его оглушительной популярности.

Выставкой в выставке кажется подборка привезенных из Омска ранних полотен Алексея Явленского и написанных в Швейцарии картин Марианны Веревкиной. Удивительно, что женевский журналист уличал организаторов выставки, что они не отразили вегетарианство этих художников, замалчивание особенностей личной жизни Чайковского его не беспокоило. Непрогнозируемые особенности восприятия.

Швейцария (и шире - эмиграция) комфортна для русского человека, но для российского государства она опасна как место расцвета свободной мысли и смелых проектов, которые на родине кажутся невыносимыми. Об этом выставка для нашего зрителя. Но швейцарцы прежде всего говорили о «Курсистке» Николая Ярошенко. Портрет юной красавицы, готовой учиться, стал символом большого раздела о русских девушках, уехавших за образованием, недоступным на родине. Одни стали учеными и учительницами, другие - революционерками. В Швейцарии русские люди особенно остро понимали, что России нужны перемены, некоторые считали, что они возможны.