В Русском музее показывают лучшее древнерусское искусство

Редко бывает, чтобы каждый экспонат большой выставки был прекрасен. А тут просто все. От уникального, других таких не сохранилось, резного амвона из новгородского Софийского собора до мелких крестов-тельников и крестов-корсунчиков, рядками уложенных в музейной витрине.

На амвон в летописи 1533 г. сохранилась рецензия: «Амбон велми чуден и всякие лепоты исполнен». Те же слова можно сказать и о светлом образе «Чудо Георгия о змие» XVI в., и о знаменитой иконе «Святые князья Борис и Глеб» XIV в., и о раннем, около 1400 г., нежнейшем списке с чудотворной «Владимирской». Право слово, все тут удивительно и красоты исполнено. А новгородские резные фигуры святых, снятые с крышек их рак, еще и трогательны как произведения искреннего до наивности не академического искусства.

В изъятии этих образов из храмов не было ничего кощунственного, выставка «Древлехранилище» посвящена столетию со дня открытия Древлехранилища памятников иконописи и церковной старины в Русском музее императора Александра III. Так что все экспонаты попали в музей до бесчинств богоборческой советской власти, были куплены или приняты в дар императорским музеем у известных коллекционеров, таких как художник Василий Александрович Прохоров, академик Никодим Павлович Кондаков, историк Николай Петрович Лихачев - все не только собиратели, но и исследователи древнерусского и византийского искусства.

Имена первых владельцев написаны у каждого экспоната выставки, а сведения о собирателях есть в печатном и электронном каталогах. Сведения эти интересны, интересно и проявление глубокой признательности к тем, кто спас подлинные сокровища, национальное достояние. Иконы испокон веков собирали многие, но только к концу позапрошлого века в них начали видеть не только древности, предметы старины, но и произведения национального искусства. К началу прошлого века отреставрированные, очищенные от поздних наслоений и записей доски начали выставлять на выставках, организовывать соответствующие отделы в художественных музеях. Что было фактом чудесным, действием провидческим - только такая идеология позволила сохранить множество древнерусских памятников от уничтожения их как предметов культа. Хотя многие были уничтожены и украдены.

Первые коллекционеры икон и церковных предметов действовали легально, они находили образы на зарубежных аукционах, привозили их из экспедиций, покупали и принимали в дар от священников и монастырей, не имевших возможности использовать ветхие доски при богослужении и реставрировать их. Случались и скандалы. Крестьяне села в Тверской области, услышав, что московские купцы (да еще старообрядцы) получили от местного священника за большие деньги иконы из предназначенной на слом церкви, подали в суд. Священника и покупателя обвинили в святотатстве.

Так что собирательство церковного искусства все же требовало объяснений. Илья Остроухов, художник и коллекционер, писал: «Всякое произведение искусства условно, и всякое произведение искусства на потребу своему времени вызвано своим временем, и условность его понятна, разумеется, всего лучше современникам. Любование искусством - это одно. Мы любуемся и Фидием, и Византией, и чем угодно, что так называемо «вечно». Потребность насущная в искусстве - это другое. Я не могу представить себе возможность моления людей эпохи Грозного перед образами нашего Васнецова. Древней иконе - музей; иконе современной - храм, если мы хотим быть совершенно искренними».

Сейчас, при желании государства всячески экономить на содержании памятников культуры, процесс передачи церкви музейных объектов вызывает справедливое общественное волнение. Кто будет правильно хранить вещи, кто отвечает за их сохранность? Впрочем, если государственные средства, выделяемые музеям, будут по-прежнему скудными, то те же вопросы придется задавать Министерству культуры.

До 9 марта