Выставка «Сохранить для России» показывает картины и рисунки, собранные первой эмиграцией

Выставка посвящена 80-летию Русского культурно-исторического музея в Праге, просуществовавшего с 1935 по 1944 г., т. е. во времена, когда Европе было не до искусства. То, что музей был собран и часть его экспонатов можно сегодня увидеть на выставке в Инженерном корпусе Третьяковской галереи, заслуга одного человека, Валентина Федоровича Булгакова.

Биография его была сложна, как у многих русских людей, переживших катастрофу 1917 г. Служил секретарем у Льва Толстого, в 20-х гг. возглавлял его музей в Хамовниках, потом был выслан из России, осел в Праге, через три года после окончания войны вернулся на родину – именно так он называл свой приезд в СССР, где стал директором музея в Ясной Поляне. Русский музей в Праге был одним из важнейших и судьбоносных дел его жизни.

Центр выставки, восстанавливающей часть утраченного собрания пражского музея, – несколько отличных хрестоматийных картин Николая Рериха («Тень учителя», «Гуга Чохан», «Святой Сергий») и хорошо известный портрет художника, написанный его сыном Святославом. Рядом можно увидеть приятный пейзаж Константина Коровина, один из многочисленных вариантов натюрморта с цветком Наталии Гончаровой, четыре характерных графических листа Николая Добужинского, довольно экзотическую гуашь Бориса Григорьева. А также живопись, книжную графику и театральные эскизы менее известных и забытых художников, в результате революции оказавшихся в эмиграции. Больше всего среди них иллюстраций к пушкинским текстам Николая Зарецкого и карандашных портретов писателей и ученых Константина Пясковского.

При всей приятности выставки все же гораздо интереснее выпущенная к ней книга-каталог. Здесь в статьях о судьбе Русского культурно-исторического музея и его инициатора, директора и спасителя Булгакова, можно прочесть короткие, но впечатляющие свидетельства о жизни русских эмигрантов в благосклонной (по сравнению с Берлином и Парижем) к ним Праге, о характере художников, бедствующих, но не спешивших дарить свои работы, о сложностях послевоенной жизни. И о том, что произведения искусства могут выжить только в результате чьей-то личной воли и самоотверженности.

В статьях искусствоведа Андрея Толстого и куратора выставки Ирины Щеблыгиной хотя и не сказано напрямую, но чувствуется, насколько недооцененными и ненужными ощущали себя в эмиграции деятельные русские люди, ученые и художники. Даже если им удалось войти в местную художественную жизнь. Ради того чтобы собрать и сохранить результаты их деятельности – именно для России, а кому еще они были интересны, – Булгаков и задумал музей. В книге приведены отрывки из его записей о поездке в Париж, где он просил художников пожертвовать свои работы.

Вот что он увидел у Гончаровой: «Ведь очевидно было, что русская художница продавала едва ли 5–10% создаваемых ею картин и рисунков! О, эта судьба русских художников в Париже!» О Коровине: «В его наружности, конечно, не было ничего общего с серовским портретом 1891 г. Напротив, наружность эта представляла с ним резкий контраст». Сам Булгаков жил в Париже в дешевом пансионе, ездил «во втором классе троллейбуса», но привез оттуда 70 картин и рисунков. Николай Рерих сам прислал в музей 13 своих картин из Индии.

Собранный с большими усилиями музей просуществовал в Збраславском замке под Прагой, где ему отвел место владелец-меценат, недолго, но активно: выпускались научные труды, собирался архив русской эмиграции, организовывались выставки. Но война разорила и замок, и музей. Булгаков старался как-то сохранить его остатки в Праге, но был рад, когда в конце концов часть его можно было отправить в СССР, где некоторые картины попали в Третьяковку. С остатками музея он и сам наконец вернулся на родину.

Тема русской эмиграции, по-новому открытая в конце 80-х, теперь кажется не такой и интересной. Выставка «Сохранить для России» – повод вспомнить о русских людях, бедствовавших на чужбине, где они оказались, потому что в родной стране еще меньше были нужны.

До 28 июня