В Москве выступил Нидерландский театр танца

В мире современного танца двухголовая гидра Нидерландского театра танца (он состоит из основной и не менее потрясающей молодежной компаний) занимает примерно такое же место, как в классическом балете Большой и Мариинский театры: какие бы времена ни были на дворе, кто бы ни стоял у его руля, откуда бы ни были набраны танцовщики, его спектакли – гарантия настоящего искусства и профессионального знака качества. В Москве хорошо знали и обожали NDT эпохи Иржи Килиана, хореографа-кудесника, изящно балансировавшего на грани классики и модерна. Несколько лет назад он удалился от дел, передав труппу нескольким хореографам, среди которых был и Пол Лайтфут, а в 2011 г. англичанин единолично возглавил театр. Под его руководством он ежегодно выпускает пригоршню премьер, только часть из них принадлежит творческому тандему Пола Лайтфута и Соль Леон, насчитывающему 25 лет сотрудничества и более 50 балетов. Но именно их постановки определяют сегодняшнее лицо театра.

Из пяти приехавших на гастроли спектаклей NDT четыре принадлежат Леон – Лайтфуту, которые в Москве до сих пор ассоциировались почти исключительно с вошедшим в одну из программ Дианы Вишневой «Объектом перемен». На этот раз на Исторической сцене показали диптих «Томление» (Sehnsucht) и «Бабочка», созданный в 2009–2010 гг., а на Новой сцене – «Выстрел в луну» (Shoot the Moon) 2006 г. и одну из недавних премьер – Stop-Motion, которые были разбавлены строгой и выверенной работой канадки Кристал Пайт «Одинокое эхо» (Solo Echo).

Четыре постановки Леон – Лайтфута сложились в ретроспективу последнего десятилетия, позволившую наблюдать, как оттачивается их стиль, а картина мира, хореографически практически безупречная уже в «Томлении», обрастает нюансами и нужными подробностями. Каждый из привезенных балетов исследует природу человеческих отношений, при этом Леон – Лайтфут не боятся открыть ту территорию личного пространства, на которую вход чужим в обычной жизни строго воспрещен. Они запирают своих героев парами и поодиночке в знакомых каждому тесных квартирках, где люди становятся друг другу то невероятно нужны, то невыносимо близки. Комнатки с обоями в цветочек могут благодаря почти бытовым движениям превратиться во дворцы и тюрьмы или (с помощью театральной машинерии) просто опрокинуться от переворачивающих эмоций – в буквальном смысле – вверх ногами. Причем с помощью невидимых из зала танцовщиков с видеокамерами зрителям оказывается видна проекция движений с неожиданного ракурса.

Каждый из четырех балетов представляет Леон – Лайтфута как магов театральности (в своих балетах они же чаще всего являются авторами сценографии и костюмов), физически ощущающих объем движения и с помощью муки, дыма, вращающегося модуля сцены умеющих не только подчеркнуть светотени танца, но и наполнить его электрическим разрядом, который поражает прямо в сердце. А мастерство танцовщиков NDT, превращающее их в ожившие микеланджеловские фигуры, благодаря пластическому совершенству делает душевное страдание прекрасным и желанным.