Фильм «Убрать из друзей» зафиксировал новый массовый страх
В прокат вышел десктоп-хоррор продюсера Тимура Бекмамбетова и режиссера Левана Габриадзе
Прием и есть смысл. Формальная (и актуальная) тема мистического хоррора Левана Габриадзе – школьная травля, но вряд ли «Убрать из друзей» будут смотреть как моральный урок, традиционно упакованный в формат фильма ужасов: несколько подростков выложили в YouTube позорное видео пьяной подруги, после чего та покончила с собой, и вот теперь пришло нечто и мстит. Весь фокус в том, куда пришло. В Skype, Facebook, Gmail, iMessage, Instagram. Бежать некуда, отключиться нельзя.
Это главное условие, оно же условность – но доля этой условности не так уж велика. Ты не можешь выйти из чата, переместиться в реальность. Потому что реальность теперь здесь. Все действие разворачивается на экране ноутбука главной героини. Открываются-закрываются окошки групповых чатов, личных сообщений и писем, скачиваются файлы, буковка по буковке набираются реплики (рефреном пишется-звучит фраза «Что это за хрень?!!», и, по правде говоря, хотелось бы слышать и читать ее чуть пореже, чем раз в три минуты), видео иногда подтормаживает, картинка распадается на пиксели, зависает чат, курсор в нерешительности останавливается над кнопкой «отправить».
Реализм, прежде не снившийся хоррор-жанру (да, пожалуй, и другим жанрам тоже). Кино без пленки. Непонятно только, зачем его смотреть в кинотеатре. Хотя понятно: дома-то все равно переключишься на свои чаты, посты и комментарии в социальных сетях, и что тебе, зрителю собственной виртуальной жизни, будет за дело до выдуманных американских подростков, к которым нечто залезло в компьютер и пишет с аккаунтов мертвеца. Жизнь и фильм не должны совпасть совсем уж буквально, нужен зазор.
Размер зазора – $15,84 млн сборов в первый уикенд американского проката при бюджете в $1 млн. А к началу проката российского – уже $46,66 млн по всему миру.
Скрипач нужен
Леван Габриадзе – сын известного драматурга и режиссера Резо Габриадзе. В 17 лет сыграл Скрипача в фильме Георгия Данелии «Кин-дза-дза!». Получил актерское образование в Театральном институте им. Шота Руставели. Затем учился в Калифорнийском университете на факультете дизайна и анимации. Вернувшись в Москву, начал сотрудничать со студией «Базелевс» Тимура Бекмамбетова, где снимал рекламу, а потом фильмы «Выкрутасы», «Елки-2» и «Елки-3». Теперь Бекмамбетов, вдохновленный успехом проекта Unfriended, планирует запустить целую серию «десктоп-фильмов».
Похожим кассовым феноменом в 1999 г. стала «Ведьма из Блэр», выпустившая на экраны демона малобюджетных хорроров, притворяющихся «найденными пленками», о которых к моменту премьеры уже судачит всемирная сеть, потому что в интернет-раскрутку вложено в разы больше, чем в сам фильм, где какие-то подростки в потемках бегают по лесу и орут (вариант: семья въезжает в дом и включает на ночь камеру, которая фиксирует, как сами собой открываются двери и у спящих волосы дыбом встают, – это уже «Паранормальное явление», еще один копеечный хоррор с многомиллионной отдачей и несколькими продолжениями).
Фокус «найденных ужасов» был в том, что они переносили акцент с самого фильма на вопрос «Неужели в самом деле?» Фокус Unfriended уже в ответе: в самом деле.
Если когда-то можно было бояться Того-кто-сидит-в-шкафу, то теперь нужно бояться Того-кто-сидит-в-сети. Он никто, аноним, он все-все про нас знает, его нельзя убить и даже отфрендить. Любое ваше слово в интернете может быть использовано против вас. И ладно бы слово. Нам не дано предугадать, как наши «лайки» отзовутся.
С одной стороны, это слишком очевидно, чтобы говорить о новаторстве: Unfriended просто фиксирует ситуацию в рамках жанра. С другой – фильм Левана Габриадзе занятен тем, что пытается сломать привычную (и не только для хоррора) модель отождествления. Тут не зрители ассоциируют себя с персонажами (которые попросту неинтересны), а персонаж сам становится зрителем: он тот, кто смотрит кино вместе с нами. Или даже так: теперь не совсем понятно, кто кого смотрит. Мы кино, или оно нас.