Пушкинский музей показал русское искусство из собрания Александра Володинского

В коллекции русской живописи Александра Володчинского, представленной на выставке в Отделе личных коллекций Пушкинского музея, много всего. Хотя она и ограничена временными рамками – конец XIX – первая треть XX в., но кажется эклектичной. Верещагин, передвижники, братья Маковские, Левитан, мирискусники, Дейнека, Альтман, большие картины и маленькие рисунки занимают несколько музейных залов. В Третьяковской галерее работы этих художников разделены не только залами, но и в разных зданиях находятся. И вообще, если любишь сухую живопись, например Павла Кузнецова, то почему собираешь жанровые сцены Владимира Маковского? Формально эти картины разделяет десятилетие, но они принадлежат к разным художественным эпохам. Если ты купил салонно-академический, патетический «Плач Ярославны» Василия Перова, то чем тебе приглянулась темпера Петра Вильямса «Легкоатлетический кружок» в стиле Пикассо голубого периода.

Ничем, кроме прихоти коллекционера, состав коллекции не объяснить. В разговоре Володчинский и сам удивляется, почему одно время ему нравилось такое искусство, а потом совсем другое. Он начал собирать в 80-х, собрал много – на выставке показывают не все, а только лучшее, на взгляд музейных кураторов. Которые, как объяснила Наталья Автономова, заведующая отделом, пытались еще и привести в некое соответствие разностилевую коллекцию. Кроме живописи и графики у Володчинского есть пластика, но на выставку попала только одна скульптура – эскиз памятника царице Тамаре Паоло Трубецкого, вещь хорошая, без признаков модернизма.

Нередко в частных коллекциях есть произведения, для их авторов нехарактерные, в постоянных музейных экспозициях им места не находится, их держат за случайности. Жемчужно-голубой, почти монохромный «Пейзаж с парусником» мало похож на хрестоматийные работы Исаака Левитана, к новаторской живописи никогда не стремившегося и предпочитавшего земные краски. А «Императорская купальня» Ивана Айвазовского хотя и типичный эффектный морской пейзаж, но особо романтичный благодаря нежной фигуре дамы, спускающейся со ступеней. Три портрета Ильи Репина, наоборот, очень характерны для мастера. А висящая рядом картина «Заседание Государственного совета» Николая Дубовского, всю жизнь, казалось, писавшего пейзажи, наводит на воспоминания о Репине – стилистически похожи, с легким импрессионистским влиянием.

Как и у многих амбициозных коллекционеров, у Володчинского есть вещи «как в музее». Это прежде всего авторский вариант хрестоматийного «Витязя на перепутье» Виктора Васнецова, но написанный гораздо небрежней того, что красуется в Третьяковке. Не избежал он и букетного периода («Натюрморт с купальницами» Константина Юона, «Интерьер с красными цветами» Станислава Жуковского) и обаяния очаровательных женских головок любимого художника антикварных аукционов Константина Маковского.

Одна из лучших частей собрания – графическая. Ряд прекрасных портретов с карикатурно модернистским изображением Всеволода Мейерхольда Николая Кульбина, трогательной зарисовкой спящего Соломона Михоэлса Натана Альтмана и ироническим рисунком Михаила Ларионова «С. Дягилев» – украшение выставки. А самое нежное здесь, полное любви к модели и живописной естественности произведение – «Портрет Валерия Фалька, сына художника». Оно написано в 1941 г. Робертом Фальком, через два года сын его погибнет на фронте.

До 6 сентября