«Похищение из сераля» обещало стать сенсацией фестиваля в Экс-ан-Провансе

Самым резонансным событием нынешнего фестиваля в Экс-ан-Провансе «Похищение из сераля» стало задолго до премьеры спектакля: Франция никак не может оправиться от шока после январской трагедии в редакции еженедельника Charlie Hebdo и очередная постановка моцартовской оперы о трудностях взаимоотношений Востока и Запада не могла не привлечь повышенного внимания публики. Масла в огонь подлил интендант Бернар Фоккруль, за неделю до премьеры объявивший о том, что по его просьбе режиссер Мартин Кушей внес в уже готовый спектакль коррективы, отказавшись от двух якобы излишне провокационных эпизодов с аллюзиями на деятельность «Исламского государства». Вспыхнувшая во французской прессе дискуссия о том, можно ли считать поступок дирекции фестиваля цензурой, подогрела и без того немалый ажиотаж вокруг постановки, сыграв с ее авторами злую шутку. Публику, надеявшуюся увидеть в «Похищении из сераля» актуальный политический памфлет на злобу дня, жестоко обманули в ожиданиях: спектакль Кушея оказался зрелищем мало того что вполне диетическим, так еще и достаточно скудоумным.

Вместо восточного дворца паши Селима, из гарема которого два молодых дворянина пытались спасти своих возлюбленных, – армейская брезентовая палатка. Кроме нее на засыпанных песком подмостках – только живописующий красоты пустынного пейзажа задник. Мартин Кушей разыгрывает «Похищение из сераля» в ближневосточном театре военных действий Первой мировой – вскоре после того, как Турция объявила джихад Англии. Моцартовские любовники – бравые британские солдаты, слуги Селима – защитники Османской империи с винтажными карабинами наперевес. Впрочем, конфликт «Похищения из сераля» проходит у Кушея не по границе западной и восточной цивилизаций, а между мусульманскими экстремистами и пытающимися навести мосты в Европу гуманистами – их в провансальском спектакле олицетворяют соответственно военачальник Осмин и паша Селим. В финале великодушный паша, как и предписано оригинальным либретто, отпускает любовников восвояси – но буквально на последних тактах музыки ослушник Осмин бросает под ноги своему хозяину окровавленные платки европейцев: месть неверным все-таки свершилась.

Переписанные драматургом Альбертом Остермайером и звучащие то на английском, то на немецком тяжеловесно-прямолинейные разговорные диалоги отсылают между тем скорее к риторике сегодняшних фундаменталистов, да и черные костюмы воинов ислама недвусмысленно напоминают о дресс-коде боевиков ИГИЛ. Спектакль Мартина Кушея боязливо зависает между эпохами и обстоятельствами, не решаясь окончательно шагнуть ни в сторону недавнего прошлого, ни в современность. Пространством выяснения отношений между цивилизациями «Похищение из сераля» остается для европейского театра последние 30 лет, не нова и идея переноса действия оперы на Ближний Восток – Франсуа-Абу Салем еще в 1997 г. сдвигал географию своего легендарного зальцбургского спектакля куда-то на границу раздела Израиля и Палестины. На фоне новейшей сценической истории «Похищения» постановка Кушея смотрится излишне упрощенной и прямолинейной, а главное – имеющей мало отношения к музыкальной драматургии первоисточника.

Все потому, что заложенный в моцартовской партитуре конфликт – не политического, но культурологического толка. Сверхсюжет «Похищения из сераля» – столкновение двух радикально несхожих интонационных пластов: европейской мелодики и «туретчины», захватившей в XVIII в. оперную сцену Старого Света. Современная традиция интерпретации «Похищения из сераля» предлагает разные способы реализации этого клинча: хочешь – усиливай оркестр восточными музыкантами (как поступал в свое время Марк Минковский), хочешь – выжимай ориентальную интонационность из традиционного европейского инструментария. Французского дирижера Жереми Роре не привлекла ни одна из этих стратегий: нужно было очень постараться, чтобы одно из самых рельефных моцартовских произведений прозвучало столь бессобытийно. Рутинное музицирование Фрайбургского барочного оркестра выгодно оттенило работу хора Пермской оперы MusicAeterna: перфекционизм подопечных Виталия Полонского заставил пожалеть о том, что для «Похищения из сераля» Моцарт предусмотрел только два хоровых эпизода.

Экс-ан-Прованс