Комедия «Новейший завет» объяснила, зачем Богу компьютер

Сначала Бог сотворил Брюссель. И, кажется, на этом остановился. Во всяком случае милая (это не оценочное, а стилистическое определение) сатира Жако Ван Дормеля если и выходит за пределы бельгийской столицы, то только вместе с ее обитателями, чей замкнутый мирок остается главным местом действия «Новейшего завета».

На пробу Бог (Бенуа Пульворд) населил Брюссель жирафами, потом тиграми, страусами, курицами, но все это было не то (хотя курицы в креслах кинотеатра – это, конечно, прекрасно). И тогда он сотворил человека по своему образу и подобию – в версии Ван Дормеля довольно жалкому.

Вот сидит он, помятый, в халате и шлепанцах у себя в квартире, отхлебывает пиво и злоумышляет новые мелкие пакости для человечества. Пусть бутерброд всегда падает маслом вниз, а соседняя очередь всегда движется быстрее. Ах как славно! Ну и катастрофы, войны, стихийные бедствия – все это тоже в ассортименте. Важно, что сам по себе Бог ничего сделать не может, но у него есть старый компьютер, с помощью которого он измывается над людьми. Все это не очень нравится жене Бога (Иоланда Моро), рыхлой клуше, коллекционирующей бейсбольные карточки, но она привыкла помалкивать. И совсем не нравится его 10-летней дочери (Пили Груан), которая решила взбунтоваться и бежать, как когда-то сделал ее старший брат JC, чья статуэтка и дает сестре полезные советы: как выбраться из квартиры (через стиральную машину) и завести себе апостолов. Их должно быть шесть – так вместе с прежними двенадцатью они составят бейсбольную команду на радость маме-богине. А чтобы навсегда подорвать отцовскую власть, девочка рассылает всем жителям Земли (то есть Брюсселя) sms с точным временем их смерти.

Я давно уже бью себя по рукам, чтобы прекратить пересказ. Но, во-первых, остановиться трудно. А во-вторых, всего и не перескажешь. Бельгиец Жако Ван Дормель – один из самых неистощимых на выдумки авторов в современном кино (это не новость, если вы видели, например, его «Господина Никто» 2009 г.). Повороты сюжета уместнее назвать кульбитами. Шутки прячутся едва ли не в каждом кадре. Многие – контекстные, цитатные, кинематографические. Первый из апостолов – бомж – путает Иисуса Христа с Ван Даммом (Жан-Клод тоже JC). Война иллюстрируется кадрами из «Александра Невского» Эйзенштейна. И т. д. Это фильм-фейерверк. Искрящийся, блестящий. И слегка меланхоличный, как его персонажи-апостолы, каждый из которых страдает от одиночества. Но дочь Бога помогает им найти себя и встретить любовь. Это может выглядеть дико: страховой агент обнаруживает в себе призвание убийцы, а героиня Катрин Денев находит женское счастье в объятиях гориллы. Но Жако Ван Дормель – добрый сказочник, и это, к сожалению, портит «Новейший завет».

Он критикует патриархальный миропорядок, выставляя Бога-отца мелким пакостником, и одновременно подтрунивает над женским стремлением к хеппи-энду, но во всем этом нет настоящей желчи и злости, как и в историях персонажей – настоящей горечи, потому что в игрушечном мире она невозможна. Новелла про Денев и гориллу неизбежно вызывает ассоциации с фильмами Марко Феррери, но в апокалиптических фантазиях итальянского классика печаль и одиночество были почти физически невыносимы, а Ван Дормель подсовывает зрителю в открытый от изумления рот один леденец за другим.

Так что в конце концов начинаешь сочувствовать Богу-отцу и жалеть, что он больше не может напакостить потерявшим всякий страх героям. Потому что был пойман в Брюсселе без документов, признан узбеком и депортирован в Узбекистан, который, к несчастью, успел сотворить вслед за Брюсселем.