На фестивале «Диана Вишнева. Context» прошел конкурс молодых хореографов

Московскому фестивалю «Диана Вишнева. Context» всего три года, но буквально с первого же раза он стал важным событием московской культурной жизни. С той же энергией, с какой 20 лет назад юная прима выстраивала свой классический репертуар в Мариинском театре, она несколько лет спустя вырывалась из его цепких объятий ради международной карьеры в Нью-Йорк, Париж и Токио, затем искала новые идеи и новых хореографов для своих сольных проектов, а потом взялась внедрять на родине то искусство, которое открыла для себя на Западе.

Проводить гастроли зарубежных компаний и мастер-классы их педагогов легче, чем прививать современное искусство в домашних условиях. Поэтому важнейшей частью фестиваля из года в год становится платформа для молодых хореографов, на которой они могут показать свои работы, а лучшие – получить стажировку в Париже у Каролин Карлсон.

На этот раз почти все участники, выбранные из 50 претендентов, оказались уже засвеченными ранее – большинству из них в районе тридцати, и за спиной не одна постановка, в том числе для профессиональных коллективов.

Михаил Колегов, сам танцующий в современной труппе Балета «Москва», работал со многими современными российскими и западными хореографами – и в его номере «Забери меня» явно прослеживается близкое знакомство с тенденциями сегодняшнего contemporary dance, начиная с актуальной темы – зависимости человека от гаджетов. Воспроизводится она буквально, без затей: несколько танцовщиков двигаются, уткнувшись в мобильники со светящимися экранами, и, когда пара из них остается один на один, они не могут слиться в любовном дуэте. Так же как хореограф не может предоставить им свой запоминающийся голос.

Выпускница Вагановской академии Елизавета Некрасова иллюстрирует «Русалочку» в «Танце пены морской», у которой самым ярким оказывается не пластика Русалочки (она тоже предсказуема, героиня ползает ногами вверх), а очистка рыбы перед зрителями, которой предается вторая героиня (жена Принца?).

Екатерина Лещенко, преподаватель Театра-студии современной хореографии, попыталась на музыку Владимира Мартынова поставить спектакль по мотивам «Станционного смотрителя». Ей удалось создать атмосферу пушкинской повести без дотошного следования сюжету, но хореограф не обеспечила исполнителей запоминающимися пластическими характеристиками.

Обратила на себя внимание публики и москвичка Сона Овсепян. И в названии – «Внутриутробная музыка гения», и в посвящении культовому музыканту Глену Гульду, и в театральности (сцену занимают причудливые арт-объекты, оказывающиеся ножками рояля) сказывается рука руководителя собственной компании, умеющего продвигать постановки. Однако хореографический язык постановки оказывается ближе эстрадному танцу, нежели театральному.

Театральным гораздо более виртуозно владеет Арина Тростянецкая, в хореографической культуре которой сказывается опыт работы с европейскими мастерами – в номере «МН-17» явно прочитывается идея реквиема по погибшим, который естественно связывается с последними новостями. Но ей, как и ее коллегам, отчаянно нечего поведать такого, о чем бы мир еще не слышал.

Номер «Забытые приношения» победившего в конкурсе Константина Семенова, танцовщика Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, на этом фоне не выглядел исключением. В гладкой картинке, которую он выстроил безупречными телами мужчин из балетной труппы Большого театра, сказывается его десятилетний опыт исполнения Ноймайера и Килиана. Возможно, оказавшись в Париже, в ателье Каролин Карлсон, Семенов откроет для себя новую жизнь и новые ресурсы танца, как это когда-то произошло с Дианой Вишневой.