В Большом театре вручили международный приз «Бенуа де ла данс»

По традиции лауреатов «Бенуа де ла данс» называет международное жюри, состав которого ежегодно меняется, за исключением председателя – Юрия Григоровича. Члены жюри сами формируют список номинантов – обычно из подведомственных компаний, они же выбирают победителей. Поэтому воспринимать «Бенуа» как золотую олимпийскую медаль не имеет смысла – здесь никто не скрывает пристрастности и даже страстности (а без них какой смысл в искусстве?). Лучше сосредоточиться на том, куда и как катится колесо балетной истории. В этом году среди тех, кто пытался управлять его движением с помощью вручения профессиональной награды, были этуаль парижской Opera Мари-Аньес Жилло, худрук Национальной компании танца Испании Жозе Мартинез, руководитель балета Мариинского театра Юрий Фатеев, директор театра Joyce Линда Шелтон – представители молодого поколения.

Свои голоса жюри отдало сразу двум хореографам – Юрию Посохову за «Героя нашего времени» Большого театра и шведу Йохану Ингеру за «Кармен» в Национальной компании танца Испании, поощрив таким образом и разработку неоклассического языка, и не впадающий в эстетический экстремизм современный танец. Балерин тоже отмечено двое: это 23-летняя представительница парижской Opera Ханна О’Нил, стремительно прыгающая по ступенькам ее иерархии, и ветеран Штутгартского балета Алисия Аматриан, чью актерскую глубину и тонкое понимание хореографии можно было оценить во время гастролей этой труппы в Большом театре. Лучшим танцовщиком стал обладатель великолепной классической выучки Кимин Ким из Мариинского театра, уже успевший дебютировать в качестве приглашенной звезды Американского балетного театра и парижской Opera. В ходе церемонии обнаружилось появление еще одной номинации – за партнерство, и в ней лучшим был признан премьер Гамбургского балета Джона Ноймайера Александр Рябко, вспомнивший во время награждения, что знакомство с его мэтром состоялось именно в Большом театре в 1995 г. во время конкурса Prix de Lausanne, гостившего в Москве. (При этом на сцену из-за кулис вышел сам Ноймайер, приехавший востребовать свой приз за жизнь в искусстве, присужденный еще в 2013 г.) Лучшим сценографом был признан китаец Жен Дуньшень за постановку «Императора Лю» в Пекинской академии танца. А еще один приз вручен совместно с другой международной институцией – Призом Позитано. Его лауреатом стала прима Большого театра Екатерина Крысанова.

Гала-концерт, хотя и длился вместе с церемонией четыре часа, не всегда позволял по короткому фрагменту оценить лауреатов, тем более что исполнители часто танцевали не то, за что попали на сцену Большого. Среди номеров явно лидировала классика, хотя не Петипа, а ХХ век: Баланчин, Пети, Эштон, Макмиллан, Ноймайер. Бесспорной выглядела победа Кимина Кима, хотя его отточенность подчеркивала лжефокинскую безвкусицу «Шехеразады». Но не сильно уступал корейцу Дмитрий Загребин, представляющий Шведский Королевский балет. Нуреевской пиротехники «Дон Кихота», за которого он номинирован, москвичам не досталось, а в скоростном и летучем па-де-де Чайковского – Баланчина танцовщику не хватало лишь природной красоты линий и профессиональной партнерши. Стоит запомнить и имя работающего в Испании миниатюрного итальянца Алессандро Риги, который драматично расцветил ровные поля «Арлезианки» Ролана Пети. Ханна О’Нил в паре с Уго Маршаном продемонстрировали, что в парижской Opera близко наступление нового поколения танцовщиков, которое дает надежду на выход старейшего балета из кризиса. Фирменное французское па-де-де из «Эсмеральды» было исполнено без привычного шарма и щегольства: непривычно строго, по-форсайтовски сухо, но эффектно. Драматический талант Алисии Аматриан в очередной раз продемонстрировал фрагмент из «Трамвая «Желание», старомодный подробный натурализм которого не вызвал желания увидеть балет полностью.

То, что судить о «Кармен» Йохана Ингера по короткому фрагменту не стоит, показал и дуэт из «Героя нашего времени», сложно узнаваемый вне контекста всего спектакля. А в новой «Кармен» можно заподозрить желание десакрализовать классическую историю, очистить ее от возвышенного оперно-балетного романтизма. К сожалению, Москве не досталось ни минуты «Сна в летнюю ночь» шведа Александра Экмана и «Родео» 28-летнего американца Джастина Пека, стремительно захватывающего ведущие сцены и пока не виденного в Москве. Тем не менее ясно, что появление новых звезд (и хореографов, и артистов) – не за горизонтом. Но революций в танце пока ждать не стоит.